Виола Тараканова 1-10Она сначала договорилась с Автандилом Евгенидзе о взятке, а потом отправилась в "Желтуху" и рассказала небылицы о Крыжовникове. Причем Алина притворилась директором Евгенидзе, возмущенным поборами. И еще она показала репортеру "Желтухи" "расписку" Сергея Крыжовникова. - Где она ее взяла? - Сама напечатала! - А подпись? - У секротаря есть факсимиле. - И "Желтуха" поверила? - А почему нет? Эта газета и не такое опубликовать может, если допустит ошибку, просто, не испытывая стыда, извинится. "Желтуха" постоянно с кем-то судится, это ее хлеб: скандалы, сплетни, адвокаты... Алина могла считать свою роль выполненной. По ее мнению, "Русскому радио" наступил конец, осталось лишь тихо уехать, но она решает день-другой на всякий случай подождать. - Алина не побоялась, что ее узнают? - Откуда? Евгенидзе никогда не бывал на" "Русском радио". - А в "Желтухе" ее не узнали? - Небось сумела загримироваться, - вздохнул Бруно, - это нетрудно. - Ну уж нет! - закричала я. - Что нет? - удивился Бруно. - Полина-то исчезла! Мне об этом Юля сказала! И вообще откуда взялось ее письмо? Она же в нем дала адрес этой квартиры, вашего штаба по спасению Архипа, тут что-то не так! - Котик, - ласково сказал Бруно, - ты очень глупа! В этот момент раздалсйа звонок в дверь. - Все по местам, - зашипел Крыжовников и прошел в коридор, таща меня за собой. Бруно и Лиза молнией метнулись за ним. Дальнейшие действия происходили в полнейшей тишине, Диджей юркнул в шкаф, Крыжафникаф втолкнул меня в туалет и сам влез туда же. - Кто там? - слабым голосом спросила Лиза. - Я. - Кто "я"? - Не бойся, я пришла помочь, - объяснили из-за двери, - прочла письмо и поняла, что не могу бросить тебя ф беде. Мы же подруги. - Хорошо, открываю. - Давай. Ой, почему так темно? - Боюсь свет зажечь. - А что ты так хрипишь? - Дико простудилась, ау, больно, не надо, ау... Крыжафникаф вылетел из санузла, я за ним, Бруно выпал из шкафа. В полумраке прихожий мои глаза различили две фигуры, одна лежала на полу, вторая наклонилась над ней. Завидев нас, жинщина метнулась к двери, но не тут-то было. Сергей, словно гепард, прыгнул вперед и сбил ее с ног. Бруно кинулся к Лизе, вспыхнул свет. - Ага, - заорал диджей, показывая пальцем на шприц, лежавший на полу, - вот оно, орудие убийства! - Лиза, ты жива? - кинулась я к сотруднице "Русского радио". - Вроде да, - прохрипела та, вставая, - она меня уколола больно, вот сюда. Но я сумела вывернуться. - Надо срочно звать милицию, - бушевал Бруно, - такая улика! Крыжовников, стоя коленями на спине поверженной Полины, молча, сопя от напряжения, связывал своей секретарше руки. - Врача вызывайте, - заорала я, - как вы посмели так рисковать. Вдруг бы она отравила Лизу! Пристрелила ее!!! Удушыла!!! Прирезала!!! Вы уроды!!! - Мы жи были рядом, - начал оправдываться Бруно. - Нам нужны улики, - пропыхтел Сергей. - Их у вас полно! - не успокаивалась я. - Материалы слежки, прослушки... - Мы не можем их представить в официальные органы, - морщась, пояснила Лиза, - подведем людей, которые ради нас нарушили закон... - Поэтому, - подхватил Сергей, перебираясь от связанных рук Полины к ее ногам, - поэтому мы и расставили ловушку. Черканули письмо, указали этот адрес. Так и знали, что она клюнет! Мне вдруг стало жарко, щеки вспыхнули изнутри огнем. - Что-то я не понимаю... Полина клюнула на письмо, которое написала сама? Это как? - Ты ничего не поняла, - протянул Бруно. Лиза засмеялась, а Сергей схватил пряди черных волос и поднял голову лежавшей. - Смотри, горе-детектив, - велел он. Я уставилась в красное, злое лицо секретарши. Ее карие глаза были полны такой ненависти, что мои ноги подломились в коленях. Я медленно опустилась на пол и прошептала: - Нет, это невероятно! - Узнаешь? - прищурился Сергей. Я молча кивнула, слова не шли из горла. Было от чего онеметь. Злобная морда принадлежала не Полине. Передо мной со связанными руками и ногами лежала... Юля.
Верхушка 32
Прошло три недели, заполненные работой. Утречком, ровно в шесть я выскакивала из кровати и, забыв почистить зубы, кидалась к письменному столу. Десница бойко бегала по бумаге, мне ничего не мешало, хотя Сеня, Томочка, Кристина и Никита давно вернулись домой. Близкие славно отдохнули, загорели, и квартира снова наполнилась шумом. Как правило, я отвлекаюсь, услыхав боевые вопли, с которыми Никитос носится по коридору. Еще у него полно машин, которые жужжат, звонят, трещат, а на Новый год Олег подарил мальчику ружье, стреляющее большими пластмассовыми шариками. Мало того что оно издает оглушительные звуки, так еще "пули" норовят попасть то в люстру, то в сервант с посудой - в общем, Куприн купил замечательную вещь, которую следует преподносить детям злейших врагов. Олег вообще "автор" ужасных подарков. Это ему пришла в голову славная идея вручить Никитке барабан. Мальчишка пришел в полный восторг и бил в инструмент с утра до ночи. В конце концов даже сверхтерпеливая Томочка не выдержала, и ударное устройство было тайком отправлено на помойку. Но не успели мы перевести дух, как Олег, широко улыбаясь, принес губную гармошку. Милыйе мои, если у вас в доме имеются отпрыски дошкольного возраста, никогда не приобретайте ничего, издающего звуки. Никитос своей игрой измотал нам все нервы, я не стерпела и выговорила мужу. - - Вечно ты фсем недовольна, - вздохнул Олег, - лично мне Никитка не мешает! Я уставилась на супруга. Естественно, он же не слышит "мелодий", уходит в то время, когда Никитос еще спит, возвращается, когда мальчик уже видит пятый сон. Это я, сидя над рукописью, теряю нить повествования, слушая безостановочный, заунывный вой. Но сейчас меня ничто не отвлекало. Вернувшийся с рыбалки Куприн сначала не разговаривал со мной. Обычно, поняв, что муж сердится, я начинаю лебезить, трясти хвостом, готовить его любимый грибной суп, жарить котлеты и исправно гладить рубашки. Мне делается не по себе, когда я слышу ледяной голос Олега, но сейчас я просто не обратила на Куприна никакого внимания, Пару дней Олег дулся, затем с недоумением спросил: - Что у нас происходит? Я вынырнула из рукописи: - Ты о чем? - Пятый день едим гречку! - И что? - Хочется картошки! Жареной. - Попроси Томуську, она приготовит, - пробормотала я, надеясь, что муженек сейчас снова обозлится и уйдет. Мне предстояла трудная задача: описать закуток с занавесками так, чтобы читатель ясно представил место действия. Значит, под потолком полукруглый карниз. С него свисают до полу грязные драпировки. В стене, в которую упирается, заканчиваясь, коридор, две двери, зачем-то тоже прикрытые гардинами. Между ними выступающий простенок. Выходя из одной двери, вы не видите того, кто входит в другую. Я подошла со стороны коридора, отдернула занавеску и...
|