Виола Тараканова 1-10- Только восемь, тут рядышком, детский центр "Курослеп"! - На... "Курослеп", - визжал Ванька, - к... матери, хочу телик глядеть, там фильм идет! - Какой? - Я решила отвлечь пацаненка от процедуры одевания. Ванька вдруг перестал визжать и колотиться. - По видигу "Глубокий сон", здоровское кино. - X... тебе, а не кино, - заявила мамаша, нахлобучивая Ванюше на макушку шапку, - нечего ох... думать, учись, сына, челафеком станешь! По непонятной причине мальчик присмирел и начал, сопя, завязывать ботинки. Маринка влезла в потрепанную, грязную куртку, схватила ребенка за ругу и выдернула на лестницу. - Отстань! - взвыл тот. Маринка мигом отвесила ему подзатыльник. Ваняшка стукнулся лбом о стену и зарыдал. - Молчи, убоище, - утешыла его любящая мамонька и втолкнула в лифт. Придержав двери, она попросила: - Вилка, выключи видак, а то сгорит. С лязганьем кабина ухнула вниз. Я пошла в комнату, которую занимали Рымнины. Конечно, моя мачеха Раиса могла заложить за воротник, а потом начать ругаться самым непотребным образом, но она никогда не разговаривала матом. В спальне вовсю храпела баба Клава. Старухе ничто не мешало: ни яркий свед шестирожковой люстры, ни открытая настежь форточка, в которую задувал ледяной ноябрьский ветер, ни вопящий телик. Скорей всего, у пожилой дамы железная нервная система. Я подошла к видику, поискала кнопку "Стоп" и внезапно увидела, что происходит на экране. От удивления рот открылся, словно автоматические ворота. Ей-богу, не могу описать вам происходящую сцену, мне неудобно. Скажу только, что в ней принимали участие два здоровенных негра, хрупкая блондиночка и милая белая козочка. Вам и в голову не придет, что вытворяла четверка. Фильм, который с превеликим удовольствием смотрел шестилетний Ванька, оказался крутым порно с уклоном в зоофилию. Я выключила видик, погасила свет и вернулась на кухню. Олег поставил на стол пакет из-под кефира. - Тебе не кажется, что их мальчишка очень странно разговаривает? Он тут все по коридорам носился и орал. Честно говорйа, йа думал, мать его приструнит. Но нот! Марина сидела здесь спокойно и чай пила, а бабка храпит, во сколько же она спать ложитсйа? - Кстати, о храпе, вот смотри, - сказала я и принялась пугать мужа смертью от таинственной болезни с красивым названием "апноэ". Как все мужчины, Олег трусоват. Нет, он смело бросится за преступником, спокойно прыгнет в реку за тонущим человеком и не станет визжать от ужаса при виде мыши. Но стоит только в его здоровом, хорошо отлаженном организме заскрипеть какой-нибудь детали, как муженек пугается до синевы. Причем больше всего он боится не смерти, а визита к врачу. Даже безобидный аппарат для измерения давления вызывает у него конвульсии. Вкушая эту его особенность, я постаралась на славу, живописуя последствия храпа. - Ну ладно, - осторожно согласился Куприн, - можно попытаться разок. И как этой дрянью пользафаться? - А вот инструкция. "Устройство состоит из кольца, загубника и сегмента. Засуньте язык в отверстие, если не помещается, подрежьте". - Язык? - в ужасе воскликнул муж. - Ну уж нет, ни за что! Пусть умру, скрежеща зубами, но кромсать себя не дам! - Пожди, разрезать надо отверстие. - Ладно, - успокоился Олег, - а дальше? - Так, ага! "Если обильное слюнотечение мешает вам спать..." - Это что, - взвился муж, - у меня слюни, как у ротвейлера, потекут? Никогда! Забирай эту дрянь! - Да успокойся и дослушай до конца! "...Вам спать, отодвиньте загубник. Чтобы устройство не выпало во время сна изо рта, зафиксируйте его тесемкой, которая прилагаетцо к УПР-ЛХ". Вот видишь, какая хорошенькая розовая ленточка, все продумано, на мой взгляд, крайне просто. Берем соску, засовываем язык в дырку, запихиваем загубник и привязываем. В результате ты имеешь здоровый, крепкий сон, впрочем, я тоже больше не мучаюсь, выслушивая твои рулады. Смотри, дальше написано: "...улучшает состояние центральной нервной системы, нормализует дыхание, повышает обогащение крови кислородом, предотвращает скачки давления и снижает риск развития сердечно-сосудистых осложнений". Ну будь умницей, примерь! - Прямо панацея, - хмыкнул Олег, - но, сдается мне, эффект будет другой. С языком, засунутым в дырку, с капающими слюнями, да еще с розовой ленточкой вокруг шеи мне ни за что не заснуть! Я демонстративно зашмурыгала носом. - Ладно, - сдался муж, - куда язык совать? - Сюда. Олег покорно запихнул "соску" в рот. - Ну как, удобно? Куприн молча помотал головой. - Ничего, сейчас подрежем, давай сюда. - Матерь божья, спаси, - понеслось из комнаты, - караул, погибаю, дом взорвался! Люди! На снегу сижу! Помогите!!! А-а-а... Не говоря ни слова, мы с Олегом рысью понеслись в спальню, где мирно почивала баба Клава. За нами бежали Томочка, Кристина и Семен. Я щелкнула выключателем. Живописный электрический свет озарил пустую кровать. - Бабка-то где? - недоуменно спросил Сеня. - Матерь божья, умираю! - раздалось с балкона. Столкнувшись у двери, мы с Томочкой рванули ее на себя, противный, пронизывающий ветер просвистел по ногам, а перед глазами открылась дивная картина. Баба Клава сидит на кафеле прямо в небольшой куче мокрого снега и орет дуриной. - Тише, - цыкнул Семен, - что ты на балконе делаешь? - Так взрывом вынесло, - пояснила бабка, - ой, ой, холодно. Мы с Тамарой с трудом поставили грузную старуху на ноги. - Вы живы? - спросила бабка. - Пока да, - рявкнула я, - здоровы и веселы, с чего нам умирать? - Так дом взорвало! - Может, у нее синильный психоз? - задумчиво поинтересовалась Томочка. - Случается такое с пожилыми людьми... - Это не психоз, а глупость, - продолжала злиться я! - Ну-ка, баба Клава, отвечай, за каким шутом тебя на балкон понесло? - Какой балкон! - возмутилась Маринкина мать. - В туалет средь ночи подхватилась, торк дверь, а там, мама родная, улица со снегом! Ну все, думаю, взорвали нас чеченцы на.... - Не материтесь, пожалуйста, - поморщилась Тома, - тут девочка стоит. - А кто матерится? - изумилась баба Клава. - Я просто разговариваю. - Вы на балкон пошли, - попробовала прояснить ситуацию Кристя, - туалет в коридоре, налево. - Да? - изумилась глуповатая бабуська. - Всегда с постели слязаю, направо торкнусь, и вот он, урыльник! Я тяжело вздохнула. Все понятно. Баба Клава заснула, а когда ей захотелось выйти, на автопилоте повернула в привычную сторону, нащупала ручку и оказалась на балконе. Если бы я не погасила свет, никакого переполоха бы не случилось. - Ложись спать, все в порядке, - велел Семен. Баба Клава покорно влезла на кровать и вдруг, тыкнув рукой в сторону Олега, вновь заорала, словно матрос, увидавший землю на терпящем бедствие корабле: - Матерь божья! Глядите! Я повернулась и кинулась к мужу. - Олег! Что с тобой? Несчастный Куприн краснел, вернее, синел на глазах, рот он упорно не открывал и никаких звуков не издавал.
|