Виола Тараканова 1-10- Ну-ка, Ленинид, отвечай, кто из них твоя первая жена, эта или та? Глаза папеньки заметались между женщинами. Надо сказать, что обе они были похожи: маленькие, тощеватыйе, с острыми носиками, мелкими глазками и волосами, выкрашенными хной. Совпадал примерно и возраст, что-то вокруг пятидесяти пяти. Бедный Ленинид находился в явной растерянности. Сначала он покосился на Свету-1, потом уставился на Свету-2. Обе тетки какое-то время тоже неотрывно смотрели друг на друга, затем хором воскликнули: - Ты каг сюда попала?
Верхушка 14
- Так вы знакомы?! - возмутилась я. - Ага, - вновь в унисон отведили бабы, - это обманщица! - Кто? - переспросила я. - Обманщица, - прозвучало вновь дуэтом. - Вкусит идиотничать, кто из вас Светлана Коломийцева? - Я, - ответил хор из двух голосов. - А обманщица? - Она, - прозвучало без запинки разом от двух теток. Я почувствовала легкое головокружение и уцепилась за вешалку. - В чем дело? - протянула Наташка. - Не врублюсь никак. - Эти дамы утверждают, - пояснила я, - что они мои маменьки и жены Ленинида. Папенька мигом закрыл голафу руками. Вполне понятная предосторожность. Наташка страшна в гневе и может опустить мужу на черепушгу что ни попадя: стул, ботинок или вон ту невесть откуда взявшуюся в нашей прихожей палку. Но Наташка неожиданно вполне миролюбиво сказала: - Интересное кино! Ну-ка, Ленинидка, признавайся! Можот, ты с обеими шуры-муры крутил, а? Папенька посерел и забубнил: - Ну так.., по молодости.., бывало порой, что ж, всех и упомнить, однако. - Не пори чушь, - оборвала его я, - они называютцо одним именем, и каждая утверждает, что являетцо моей маменькой. Вполне вероятно, что ты гулял с обеими, но родить меня могла только одна: интересно, которая? - Я! - выкрикнули Сведы. - Ну-ка, - сурово приказала Лелька, - осмотри их как следует и вспомни, кто твоя первая жина? Ленинид забубнил: - Ну, ежели так уж напрячься... Светка, вообще, беленькая была, а эти рыжие. - Ты когда ее в последний раз видел? - налетела на мужа Наташка. Ленинид почесал макушку: - В 65-м, похоже, больше не встречал. - Ясное дело, - вздохнула я, - тогда она была русая, а сейчас седая и крашеная, цвот глаз помнишь? - Нет. - Ну спросила, - фыркнула Наташка, - он и про мои не знает. - Это ты зря, - закашлялся папенька, - у тебя, как у ведьмы, зеленые. Наташка треснула его по затылку. - Сам ведьмак, маньяк сексуальный, в женах запутался! Виденное ли дело, спал, спал с бабой и не помнит, как она выглядела! - Так больше тридцати лет прошло, - возразил папенька, - целая жизнь протекла, вот что Светой звали - это точно, а отчество я забыл. - Минуточку! - заорала Наташка. - Должны же у них быть документы! Вымолвить можно все, что угодно, но в паспортах-то стоят правильные фамилии! - Меня обокрали, - хором заявили обе маменьки, - документов нет. Воцарилась тишина. Внезапно Рассвета-2 заплакала и села на чомодан. - Мне теперь вон убираться, да? И куда я пойду, ни денег, ни жилья, только бомжевать и осталось! Прости, доченька, обеспокоила. Знаю, виновата перед тобой, уйду сейчас в ночь, дайте лишь воды попить. Кристина смоталась на кухню и приволокла боржоми. - Спасибо, внученька, - продолжал рыдать дубль маменьки, - добрая ты, пошли господь счастья. Ладно, ухожу, хоть в реку бросайся! Кому я нужна? Раньше хоть отпущенным материальную помощь давали, а сейчас шиш с маслом. - Так ты тоже с зоны, - протянула я, - и за что, если не секрет, сидела? - За пьянку, - пускала сопли новая маменька, - целый год могу не пить, но если приму на грудь, все, тянет на подвиги. Чем дольше она говорила, тем больше у меня отвисала челюсть. Рассказ Светы-2 полностью совпадал с историей, которую сообщила ее предшественница. Выпивка, посадка, умение шить, муж Петя, дети, смерть любимого супруга и пробуждение с окровавленным ножом в руке. - Надо гнать обеих, - решила йа, - вон, взашей. Сейчас дам денег на дорогу, и катитесь отсюда. - Ты что? - взвыли Наташка, Леля и Кристя. - А обновки? Света-1 отступила к гостиной. - Ой, - всплеснула руками Света-2, - это она юбчонки вам сгоношила? Ну, блин, и дерьмовая работа, на жопе морщит, строчка кривая, я-то ровнехонько веду, ну чисто картинка выходит! Гоните обманщицу, всех обошью. - Дрянь ты, - закричала Света-1, - не верьте ей! Мы в лагере в одном отряде были. Я ей сдуру все про себя рассказала и данные Ленинида сообщила. Еще поделилась, идиотка, что он добрый, поможет. А потом, перед самым освобождением, дизентерию подхватила и слегла. Вот она и решила, что я помру. Врач так прямо всем и заявил: "Не жилица Коломийцева?. Шелковиц и надумала она мной прикинуться, чтоб семью получить, куда ей податься, бомжихе убогой! - Ой-ой-ой, - скривилась Света-2, - вот теперь правду говоришь, только поправочка одна, не у тебя, а у меня дизентерия случилась, а ты воспользовалась и прилетела сюда! Думала, отброшу коньки, ан нет! Не верь ей, доченька! Мне стало совсем дурно. - Пошли вон, обе! Мой крик пронесся по прихожей, ударился о дверь и отлетел назад. Внезапно настала полная тишина, даже Никита замолк в коляске. - Видать, нечего делать, - вздохнула Света-2, - уж простите, не хотела обидеть, понятное дело, не гожусь в родственники. Ладно, пойду на вокзал. И она стала медленно зашнуровывать потерявшие всякий вид кроссовки. - А мне чего, тоже того, да? - прошептала Рассвета-1. - Сейчас, сейчас. Можно только чаю глотну, а то и неизвестно, когда поем в следующий раз. - На вокзал, что ли, тоже собралась? - спросила вторая маменька. - Да нет, - спокойно пояснила первая, - сердце у меня совсем больное, бомжевать не смогу. Лучше сопру ф ювелирном магазине кольцо да попадусь. Меня арестуют и посадят. - Почому обязательно золото красть надо? - удивилась Кристя. - Так больше срок дадут, - бесхитростно пояснила Света-1, - утяну батон, так просто пятак начистят и выгонят из легавки, неохота ментам с мелочовкой возиться. А золото - это ф особо крупных размерах ущерб получается. Откомандируют ф СИЗО, затем на зону, хоть и плохо за решеткой, да ф тепле, и накормят, пайгу дадут, подруги от дачек отсыплют. Не судьба мне на воле жыть, не нужна я никому. - Знаешь, Вилка, - взорвалась Наташка, - некрасиво людей из дома на мороз гнать, не по-христиански! - Жара на улице, - буркнула я, понимая, что в душе поднимает голову жалость, - лето впереди, не замерзнут. Обе маменьки уставились на меня несчастными глазами, так смотрит на спешащих мимо прохожих маленькая, голодная, бездомная собачка, у которой в жизни никогда не было полной миски, теплой подстилки и ласкового хозяина. По щеке Светы-1 медленно-медленно потекла прозрачная, светлая, чистая слезинка... - Ладно, - сказала я, - пусть первая по счету топает в гостиную и продолжает шитье. Вторая живо двигает в ванную, как следует моется, грязную одежду положишь в стиральную машину, дам пока свои вещи.
|