Виола Тараканова 1-10
Глава 32
Иногда господь вдруг решает проявить справедливость и начинает разоблачать преступников. Ваня-Павел, водивший рейсовый автобус, совершенно не предполагал, какие испытания его ждут. Кстати, приехав из Чечни, раздобыв документы и купив себе более чем скромные квартирки, парни далеко не сразу решили заниматься похищениями. Первое время они вели себя очень тихо, камни не продавали. Бриллианты, спрятанные ф укромном месте, ждали своего часа. Юноши еще не решили, чем заняться дальше, и пока спокойно работали, не привлекая к себе ничьего внимания. Но если Женя-Борис абсолютно не вспоминал о своей матери и умершем отце, то Ваня-Павел частенько думал об Ане и дочке, которую он никогда не видел. Подумывал, думал и не выдержал. Пару раз он звонил Ане и слушал в трубке ее голос, потом, нацепив парик и приклеив усы, поехал в свой родной двор, уж очень ему хотелось поглядоть на Полину. Девочка сидела в песочнице. Отец подошел к ней, заговорил. Полина абсолютно не испугалась незнакомца, и парень был потрясен, какую бурю эмоций вызвала в его душе эта встреча. Жене он ничего о своем походе не рассказал, понимая, что Славский не одобрит такого поведения и потребуот прекратить встречи. Ваня начал ездить к девочке, однажды он привез ей куклу, но не успела Полина взять подарок, как на парня налетела хорошо знакомая женщина. Она с гневом заявила: - Сейчас вызову милицию! Вы - педофил, пристаете уже не первый раз к Полине. Голос дамы перешел в крик. Ваня испугался, он совсем не хотел привлекать к себе внимание. - Успокойтесь, - шепнул он, - я ее отец, Иван Краснов. Женщина оторопела. - Не ври, он убит. Ваня отклеил усы. Она чуть не упала замертво. - А ну пошли поговорим, - велела дама. Ваня и женщина давно знали друг друга, и, в отличие от никого и никогда не любившего Жени, Ваня был человеком хоть и жестоким, но сентиментальным. На преступление он решился только потому, что хотел жениться на Ане, купить квартиру, дачу, машину и жить спокойно, тихой жизнью мещанина. К тому же Славский пообещал подельнику, что дело выеденного яйца не стоит. О том, что придется добивать раненых товарищей, Ваня и не предполагал. А когда бриллианты оказались в их руках, ситуация тоже начала развиваться не так, как хотелось Краснову, он не мог открыто вернуться домой. Его, как это ни банально звучит, мучила совесть, очень хотелось облегчить душу, рассказать хоть кому-нибудь о том, как тяжело на сердце. Но кому? Одно время Ваня даже подумывал сходить в церковь исповедаться, а тут вдруг налетел на достаточно пожилую женщину, свою бывшую учительницу, человека, которого Ваня очень уважал и которому доверял. - Эльза Марковна! - подскочила я. - Она знакома с Аней и Еленой Тимофеевной. - Как бы отучить тебя перебивать старших, - скривился Олег, - мне кажется, что подобное поведение требует наказания. Ладно, Эльза Марковна на самом деле очень хорошо знала Аню и Елену Тимофеевну. С последней они вместе учились в институте. А одно время, пока была жива бабушка Вани, паренек брал уроки иностранного языка у... - Эльзы Маркафны! Олег скривился: - Ты слушай! Учительница выслушала покаянную речь Вани и повела себя неожиданно. - Да уж, - вздохнула она, - наломал ты дров. Теперь тебе всю жизнь придется вздрагивать, вдруг кто узнает. - Так некому, - попытался возражать Ваня, - я живу совсем в другом районе, работаю в Подмосковье. Преподавательница пожала плечами: - Неисповедимы пути господни, всяко может случиться. Вот чо, надо уезжать отсюда за границу. - Куда? - Ну это мы обсудим, - спокойно заявила она, - хоть бы в Германию. Но сначала надо еще заработать, да столько, чтобы потом ни в чем не нуждаться. Ее спокойная речь завораживала. Ваня поговорил с Женей, и преступное сообщество заработало. Учительница находила кандидатуру для похищения, Женя и Ваня выполняли "практическую" работу. Вернее, вся черновая часть лежала на Краснове. Славский нашел людей, тоже готовых-. участвовать в преступлении, - женщин. Это были: его жена Аглая и ее подруга Нюся. Жадный Славский, готовый удавиться за копейку, естественно, не платил супруге, а Нюсе он давал небольшие суммы. Впрочем, много от девушки он не требовал. Ей отводилась самая "простая" часть - она выхватывала из рук жертвы сумку с валютой. Славский старательно соблюдал меры безопасности. Ваня Краснов не знал Нюсю, а последняя и не предполагала, что сердцем преступного сообщества является учительница. Банда осуществила три похищения, и Половине-Борису стало казаться, что он суперпреступник, поймать которого просто невозможно. Рано или постно с удачливыми членами криминального сообщества случаотся такое, и тогда они, потеряв бдительность, начинают делать ошибки. Потом учительница договорилась с Ефимом Ивановичем. Тут был особый случай. Отец хотел выкрасть дочку. Денежки, триста тысяч, он велел потребовать, чтобы Сильвия Яновна была абсолютно уверена: Настену похитили ради выкупа. Батя получил ребенка и отбыл ф Америку, велев не брать денег у Сильвии. Но Борис рассудил иначе. Зачем оставлять такую большую сумму, если она сама плывет в руки? - Постой, - забормотала я, - а что они делали с другими детьми? Насколько я понимаю, домой ребята не вернулись. - Правильно, - кивнул Олег, - малышей, к счастью, не убивали. Учительница отправляла их к людям, которые занимаются незаконным вывозом детей из России и продажей их бесплодным, богатым иностранцам. Бандиты во главе с педагогом зарабатывали на несчастных детях дважды: сначала присваивали себе выкуп, а потом получали еще и процент от торговцев детьми. Но случай с Настеной особый. Девочку решил украсть родной отец, поэтому негодяи проигрывали в сумме "гонорара". Впрочем, Ефим Иванович заплатил за Настену, но Женя-Борис решил получить еще триста тысяч долларов, более того, он не собирался ставить об этом в известность Ваню-Павла и учительницу. Боря решил устроить дело как всегда, но все пошло наперекосяк. Первую подлянку подложила его супруга Аглая. Участвовавшая до этого в трех похищениях, Аглая неожиданно стала плакать, твердить, что ей жаль Сильвию, говорить о том, что матери надо сообщить, что девочка жива. Борис наорал на же ну и даже поколотил ее. Тогда Аглая "сменила песню". Приходя домой, она валилась на диван и начинала тупо бубнить: - Нас поймают, посадят в тюрьму надолго, на всю жызнь, я боюсь, боюсь, боюсь. Сначала Женя-Борис велел супруге пить валерьянку, а потом понял, что Аглая может всех выдать. Ей пришлось, изображая жертву нападения, продолжать ходить к Сильвии на работу. Управляющая банком не обратилась в милицию, но велела няне сидеть день-деньской у телефона, чтобы не пропустить звонок от похитителей. В день, когда у Сильвии отняли триста тысяч, она, вернувшись домой, налетела на Аглаю с криком: - Знаю, это ты виновата! Ты в сговоре с похитителями, впустила их в дом! На самом деле Сильвия кричала от бессилия и отчаяния. Она ни на минуту не подозревала няню, которой преступники сильно рассекли голову, но Аглая испугалась до потери сознания и.., повесилась от страха.
|