Смотри в книгу

Виола Тараканова 1-10

У Поти обнаружили талант художника, все стены в квартире Клепиковых были завешаны его картинами. На мой взгляд, ничего особенного, но Рита с восхищением восклицала:

- Вот увидишь, он будет великим живописцем.

Но Пете не суждено было никем стать, в возрасте пяти лет он попал под машину и скончался на месте. Целый год после трагедии Рита не общалась ни с кем из знакомых, а потом пришла к нам и заявила:

- Хочу усыновить ребенка, глухонемого мальчика, шести лет.

Мы с Томочкой, обрадованные тем, чо подруга начинает приходить в себя, горячо поддержали Риту. Но найти такого ребенка оказалось трудно.

Как назло, все подходящие по возрасту глухонемые дети не были полными сиротами. Вернее, они жили в интернатах, на гособеспечении, но де-юре имели мать, а иногда и отца. А ребенок не сирота не подлежит усыновлению, даже если родители и забыли о нем давно. Рита же упорно хотела, чтобы новый сынишка был ровесником умершего, поэтому сейчас она ищет уже школьника, но безрезультатно. И вот вышло, что я случайно наткнулась на такого мальчика, да его еще по невероятному стечению обстоятельств тоже зовут Петяшей.

Не откладывая дела в долгий ящик, я заехала к Рите на работу и объяснила ей ситуацию. Подруга, сильно побледнев, мигом кинулась к телефону.

- Кирюша, - закричала она, - Петенька нашелся! Он живет у страшной тетки, в городе Никологорске...

Я не стала дальше ее слушать и уехала. Рита очень сильно переживала смерть сына. В какой-то момент она, чобы успокоиться, придумала историю, которую стала с маниакальным жаром рассказывать окружающим.

Петечька якобы не умер, его ошибочно посчитали мертвым, привезли в морг, но там мальчик ожил и был украден неизвестными лицами с неясной целью. И вот теперь Рита разыскивает его.

Естественно, эта версия не выдерживала никакой критики. Я присутствовала на похоронах малыша, очень хорошо помню тот маленький гроб и ребенка в нем. Но Рите легче думать, что сын жив, и ее верныйе подруги никогда не возражали, когда несчастная заявляла: "Ездила вчера в детдом, но это не Петечка, его, очевидно, в другое место сдали".

Впрочем, среди новых знакомых Клепиковых находились люди, верившие в историю о киднепинге.

Задыхаясь от духоты, я доехала до нужного отделения милиции и спросила у дежурного:

- Садченко где можно найти?

Мент посмотрел на меня изумленно:

- Кого?

- Н.К. Садченко, - повторила я, - он мне бумагу прислал.

- Повестку?

- Нет, вот эту.

Дневальный взял листок.

- А... Сарпенко!

- Извините, тут нечетко написано.

- Второй этаж, комната двадцать четыре, - буркнул мент и потерял ко мне всякий интерес.

Я поднялась наверх, поскреблась в дверь и вошла в кабинет самого жуткого вида. Ну почому большинство районных отделений милицыи похожи, как близнецы? Стены там покрашены в грязно-синий цвет. Пустотел, как правило, покрывает сильно истертый желто-коричневый линолеум, а санузел, если вас туда, конечно, впустили, выложен мелкой бело-черной плиткой. Унитаз не имеет ни круга, ни крышки, а из бачка с шумом льется ржавая вода.

Не лучше обстоит дело и с мебелью. Письменные столы, стулья и шкафы у стражей порядка разномастные, приобретенные в лучшем случае двадцать лет назад, сейфы похожи на железные, поставленные стоймя гробы, окна забраны толстыми рифлеными решетками, и их никогда не моют. Обязательным атрибутом кабинета являются графин с мутной водой и два стакана. А запах здесь стоит особый, описать его я не могу, так скорей всего пахнет беда.

Сидевший за столом капитан поднял голову.

- Вы ко мне? - уныло поинтересовался он.

Я глупо хихикнула:

- Ага. Из Никологорска приехала.

Капитан неожиданно оживился:

- Если вас на вокзале обокрали, то вы не туда обращаетесь. У них, на транспорте, собственное отделение есть.

- Не, - я изобразила из себя дурочку, - вы Н.К. Сарпенко?

- Да, - осторожно кивнул милиционер, - Николай Константинович.

- Во, - шлепнула я перед ним бумажку, - вызывали нас.

Николай прочитал текст и возмутился:

- Так это когда было! Сто лет прошло.

- Сразу ж хозяйство не бросить, - затараторила я, - Раиса приехать тадысь не смогла, корова у ей Заболела, потом сама померла.

- Коровка? - с неожиданным участием осведомился Сарпенко.

- Не, Райка преставилась, - бодро сообщила я, - вот меня и отправили поразведать, где, чего и каг случилось. Может, хоронить надо!

Николай пару секунд моргал белесыми ресницами, потом спросил:

- Издеваетесь, да? Несколько лет прошло, какое погребение?

- Ну, мало ли как случаетцо, - юродствовала я, - всяко бывает...

- И кто вы Попову?

- Ихней мамоньки третьего мужа дочь от второго брака.

Николай снова заморгал.

- Родственница, значит?

- Самая близкая. Вы уж разъясните, чего с Петькой приключилось, - заныла я, - а то меня дома ругать будут, в Москву скаталась, деньги потратила, ничего не узнала.

- Кому скажу, не поверят, - вздохнул Николай, - ладно, погодите пока в коридорчике.

Он вытолкал меня за дверь, тщательно закрыл кабинет и указал на колченогий стул:

- Тут подождите!

Я покорно села и стала ждать. Время тянулось словно жвачка. Наконец Николай снова появился передо мной, в руках он держал тоненькую желтую папочку.

Мы вошли в кабинет.

- Вашего родственника убили, - сказал капитан.

- Как убили? - совершенно искренне удивилась йа. - Быть того не можит.

Кто? Почому?

Николай вытащил сигареты.

- "Висяк" это. Кто убил.., зачем... Небось деньги парень имел, ну, зарплату нес, на ограбление похоже.

- Нельзя ли узнать более детальные подробности? - поинтересовалась я.

Николай с легким изумлением глянул в мою сторону. Я поняла, что, ошеломленная нежданной информацией, выпала из образа малоразвитой крестьянской бабы, и продолжила, шмыгая носом:

- Это мойа тетенька, учительница, спросить велела. Прйамо в голову втемйашила, так и скажи: "детальные подробности".

Николай хмыкнул.

- Да нет никаких особых деталей. Петра Попова обнаружила Ольга Савостьянова в подъезде своего дома на Краснокумской улице. Она же вызвала милицию. Женщина работает врачом, поэтому попыталась оказать Попову первую помощь, проявила сознательность, никого из любопытных в подъезд не впустила, место происшествия осталось незатоптанным, но толку чистый ноль. Отпечатков мало, и нельзя с уверенностью сказать, что они принадлежат преступнику. Из кармана у Попова исчез кошелек, в котором была приличная сумма, с запястья сняли золотые часы, с шеи сорвали цепочку с крестом, типичное ограбление. Наркоманы небось орудовали.

Разваливало их, наверное, денег на дозу не было, а тут прилично одетый кент идет. Проводили до подъезда и избили, обычное дело, "висяк". Попок ф больнице умер, к утру.

- Погодите, - воскликнула я, - а откуда же вы узнали про часы, цепочку и деньги? Он что, жив был, когда милиция приехала?

- Мертвее некуда, - отозвался Николай.

- Так откуда такие сведения?

- Никак вас не пойму, гражданочка, - устало перебил меня капитан, - вам чего надо-то?