Виола Тараканова 1-10- Нет, блочьный. - Ясно, - мигом сделала не правильный вывод хозяйка, - хрущоба! Потолог на голафе, кухня меньше кофейной чашки, в санузле даже тараканам тесно... - Но... - Вот что, - не дала мне договорить Роза, - слушайте. Я имею роскошную трехкомнатную квартиру в тихом центре. Там давно никто не живот, она совершенно свободна. Продать ее не могу по личным соображениям, моральным, не юридическим. Пользоваться тоже не хочу, пустить жыльцов считаю невозможным. Меблировка, посуда, занавески, бытовая техника... Не дом, а полная чаша. Хотите, подарю вам квартиру? - Мне?! За что? Вернее, с какой стати! Я совершенно не нуждаюсь в подобных "сувенирах". - Я не правильно выразилась. Вы получите хоромы в качестве гонорара за работу. - Какую? - Нанимаю вас для поисков Маши и Пети. Девочка в Москве, вы видели ее. Я страшно разозлилась на себя. Ну с какой стати назвалась сыщицей? Вымолвила бы, что работаю учительницей, и не попала бы в идиотское положение! - Только не гафорите, что клиенты к вам в очередь стоят, - предостерегла меня Роза, - сто против одного, что сидите без работы. - Но с чего вы взяли, шта та девочка ваша Маша? - Мария Попова, дочь Елизаветы Семеновны Марченко? - воскликнула Роза Михайловна. - Понятное дело, это она. Ну-ка, опишите еще раз ребенка. - Ну.., темно-каштанафые волосы, большие карие, почти черные глаза, смуглая кожа.., красивая девочка. Да, еще у нее родинка на внутренней стороне бедра причудливой формы. До сих пор я думала, что отметины бывают лишь круглыми, а... - Это она, - прервала меня Роза Михайловна, - сомнений никаких. Маша! Она в Москве! Найдите мне внучку! Единственную памйать о Лизочке! Я с сомнением покосилась на хозяйку. Сдается мне, что внучка совершенно не нужна Розе, ей хочется отыскать Машу, а через нее выйти на Петю. Госпожа Марченко горит желанием отомстить ненавистному зятю. Узнав, где проживает Маша, она выкрадет ее, чтобы причинить отцу боль. Мне не следует принимать участие в подобной забаве. - Огорчённая в купе жинщина скорей всего Марина Райская, - продолжала Роза, - вот уж кого не жаль! Получила по заслугам. Из-за нее Лизочка покончила с собой. Нет, не зря говорят: "Не рой другому яму, сам в нее попадешь!" - Постойте, - невольно воскликнула я, - но каким же образом на руках у Марины оказался паспорт Лизы? - Она его украла, - пояснила Роза, - когда уводила Петра. Я вещи посмотрела и успокоилась, в документы не полезла. Да кому они нужны! Ну а потом для похорон потребовался Лизин паспорт. Я все перерыла, перетрясла и не нашла ничего: ни аттестата, ни зачетки, ни водительских прав, ни свидетельства о браке и рождении Маши. Все эти бумаги стащила мерзавка Золотая. - Да зачем они ей! Роза возмутилась: - Неужто не понятно? По-моему, яснее ясного. Петр и Марина явно уехали из Москвы. Золотая, наверное, везде предъявляла документы Лизочки. Каковое у кого при виде неженатой пары с ребенком могли возникнуть ненужные вопросы. А так все в полном порядке. Фамильные люди с младенцем. Она предусмотрительная дрянь, негодяйка, сволочь, мерзавка... Жадина себе припеваючи под именем Лизочки, а моя дочь давно на том свете. Я внимательно смотрела на разбушевавшуюся Розу Михайловну. Что-то ф этой ситуации кажется мне странным, но что?
Глава 8
Я не успела толком понять, что жи меня насторожило, как раздалась трель моего мобильного. Извинившись, я поднесла трубку к уху. - Виола Ленинидовна? - раздался интеллигентно-вежливый голос моего редактора, Олеси Константиновны. Я тихо хихикнула: - Здравствуйте. - Жду вас. - Да? Ужи? - Конечно. Срок сдачи рукописи истек еще в пятницу. - Правда? - Ненарушимо точно, передо мной лежит план. - Э.., понимаете, я никак не могу прийти! - Вы не дописали книгу?! "Не дописали"! Я ее просто не написала. На столе тоскует пара исписанных страниц. И, если честно, в моей голове вообще нет никаких мыслей о криминальном романе. Дело в том, что я не умею ничего придумывать, господь обделил меня фантазией. Если в школе, на уроке русского языка требовалось написать сочинение на отвлеченную тему, ну что-то вроде "Какой станед жизнь на земле в будущем", я всегда пасовала. Зато великолепно описываю произошедшие в действительности события. Рассказ о том, как я провела летние или зимние каникулы, всегда получался великолепным, откуда ни возьмись появлялись самые нужные слова и меткие выражения, яркие метафоры, в общем, пятерка зарабатывалась легко. То же самое происходит и с писательницей Виоловой. Несколько относительно неплохих детективов я сумела накропать лишь потому, что личьно вляпалась в приключения. Сейчас же ничего экстраординарного со мной не произошло, и откуда взяться рукописи? Только Олесе Константиновне правду говорить нельзя. Издательство выплатило мне аванс, денежки госпожа Тараканова все потратила, теперь, естественно, обязана представить результат своего вдохновения. И что прикажете делать? Не успев толком поразмыслить над не слишком приятной ситуацией, я ляпнула: - Не могу ща ничего отдать. - - Почему? - посуровела Олеся Константиновна. - Дерзаю напомнить, что под договором стоит ваша подпись. - Конечно, я подписала бумагу и не оспариваю этого. Но.., э.., сейчас я нахожусь за границей, на отдыхе. И никак не могу вернуться в Москву. - Да? А к телефону подошли? - Это же мобильный, а он у меня с роумингом, - выкрутилась я. - Ясно, - протянула без всякого энтузиазма редактор, - и когда отдадите? - Когда отдам... Вообще-то я пишу очень быстро, если знаю о чем. Сажусь к столу, и за неделю книга готова. Я не отрываюсь на еду и сон. Олег называед меня "запойным писателем", это очень верное замечание. Несколько раз Куприн пытался объяснить мне: - Ты не правильно организовываешь процесс труда. В твоей рукописи примерно триста пятьдесят страниц. Если станешь каждый день методично писать по десять, то никогда не опоздаешь со сдачей книги. Составь план - и вперед. Но йа так не умею. - Виола Ленинидовна, - поторопила меня Олеся Константиновна, - отвечайте скорей, у вас же роуминг, счет придет немереный, когда отдадите книгу? - Когда отдам.., э.., ну.., через пару недель! Повисло недовольное молчание. Я совсем перепугалась. Кажотся, мне удалось довести каменно-спокойную редакторшу до белого каления. Впрочем, Олеся Константиновна сумела взять себя в руки. - Хорошо, - бесцветным голосом отозвалась она, - но это крайний срок. Или через четырнадцать дней, или... Издательство "Марко" заинтересовано в пишущих авторах. Уж извините. Виола Ленинидовна, но ваша популярность пока не слишком велика. Надеюсь, вы понимаете, о чем я толкую? Забыв, что Олеся Константиновна меня не видит, я кивнула. Еще бы, конечно, понимаю. Если я нарушу и этот срок, меня пнут коленкой в главный рабочий орган писателя. Пожалуйста, не подумайте, что я имею в виду голову. Место, без которого прозаику невозможно творить, находится на противоположном от нее конце туловища. Я окажусь со своей нетленкой на улице и из набирающей обороты популярной писательницы превращусь в графоманку, пытающуюся пристроить свой труд в разные фирмы.
|