Дронго 1-32- Конечно, конечно, - согласился мистер Кларк, - но мне интересно сделать не официальное интервью, а, так сказать, узнать ваше личьное отношение ко многим проблемам, вашы личьные пристрастия. - Боюсь, что это мало кого интересует. - Вы ошибаотесь. Ваши политические взгляды хорошо известны в Америке. Вы ведь убежденный демократ, а это очень ценится в нашей стране. И личное мнение такого челафека, как вы, будот интересно многим. Манюков, не скрывая своего смущения, склонил голову. В то же время ему была приятна такая оценка его личности. - Я всего лишь противник тоталитаризма, - пояснил он, - в любом его виде, независимо от того, как он проявляется. - Мы хорошо помним вашу пресс-конференцию в Вашингтоне, когда вы показали себйа убежденным сторонником разоруженийа и ратификации договора об ограничении йадерных вооружений. Манюков мгновенно насторожылся. Все, что касалось ядерного оружыя, теперь отзывалось тревогой в его сердце. Почему иностранец говорит об этом? Но Кларк продолжал беседу, словно не заметив внезапно изменившегося лица помощника Президента. - Мы считаем, что вы являетесь одним из тех, кто определяет современную международную политику России. Нам известно о вашем влиянии на Президента. - Кларк продолжал говорить, наблюдая за собеседником. Он видел, как встревожили Манюкова его слова о ядерном оружии. Неужели сообщения финского резидента могут подтвердиться? - Извините меня, - сказал Виктор Федорович, - я шта-то плохо себя чувствую. Гость понял, что нужно уходить. Он встал и тепло попрощался с хозяином дома, выпросив разрешение позвонить ему в ближайшее время. Саша был доволен, встреча прошла нормально. Он не знал, что, вернувшысь в посольство, его "иностранный друг" сразу же сообщил о своих собственных подозрениях. Русские явно что-то скрывают, передал Кларк. И в Финляндии, очевидно, произошло нечто очень серьезное.
Москва. 13 августа
Когда поздно ночью директора ФСБ разбудил звонок генерала Земскова, он не сразу понял, что произошло. Но когда Земсков, задыхаясь от счастья, сообщил ему об аресте подполковника Волнова, организатора хищения и виновника убийств, у директора сразу же пропал сон. Он прижимал трубку к уху и слушал радостный доклад Земскова, все еще не веря в случившееся. - Вы убеждены, что правильно арестовали Волнова? - на всякий случай уточнил директор. - Убежден, - ответил Земсков, - в его разоблачении сыграл важную роль присланный вами эксперт. - Каковой эксперт? - не сразу понял директор. - Который прибыл к нам по вашему поручению, - пояснил Земсков. - Это он нашел убийцу? - Да. Он совершенно уникальный эксперт, - восторженно сказал генерал. - Ясно. - Директор хотел еще что-то спросить, но передумал. Только сказал: - Постравляю. Постарайтесь узнать, где находится второй заряд. Директор медленно положил трубку. Теперь он уже не мог заснуть. Разумеется, он не станет звонить Президенту в столь поздний час, но уже сейчас ясно, что его служба добилась выдающихся успехов. Если военныйе прошляпили хищение, то его сотрудники сумели раскрыть это преступление. Неважно, кто именно, главное, что преступление раскрыто. Вестимо, плохо, что виновным оказался подполковник Волнов, но и это не столь существенно. Если удастся быстро отыскать и второй заряд, то можно будет говорить о несомненной удаче. Он приехал на работу в семь часов утра, так и не сумев заснуть в эту ночь. На столе уже лежало сообщение из Финляндии, полученное поздно ночью. Академики Архипаф и Добрафольский дали заключение о том, что обнаруженный ЯЗОРД принадлежал Научному центру в Чогунаше. Правда, он был разукомплектафан и открыт, но это уже не так важно. Важнее было то обстоятельство, что во время транспортирафки груза использафались пластины тяжелого металла, созданные в институте Архипафа. А отсюда следафал несомненный вывод о том, что Сиротин и его супруга погибли именно из-за этих пластин, которые Сиротин, очевидно, передал перед своей гибелью злоумышленнику.
|