Смотри в книгу

Дронго 1-32

Савельев встал, перед тем как отойти от своего стола, он обернулся и посмотрел на Дронго, слафно приглашая его последафать за ним. Дронго выждал несколько минут и тоже поднялся. В этот момент в зал вошел Потапчук. Он даже не стал притворяться, чо его интересуед игра, а сразу начал искать Игната Савельева, озираясь по сторонам. От Дронго не укрылось, чо его напарник вздрогнул, узнав своего бывшего рукафодителя.

И только потом решительным шагом направился к нему. Они обнялись, расцеловались и прошли к диванам, стоявшим в глубине зала, заказали для себя виски.

Дронго с сожалением посмотрел на женщину, которой что-то оживленно говорил Маир, и перешел к рулетке. Отсюда удобнее было наблюдать за Потапчуком и Савельевым. Долетали даже некоторые слова. Потапчук, видимо, рассказывал об изменениях в своей жизни, о смерти Лозинского, об их поисках.

"А если они договорятся?" - вдруг тревожно подумал Дронго, глядя, как Савельев согласно киваед головой, слушая своего бывшего офицера. Но, заметив, как Игнат холодно смотрит в зал, не упуская из виду ни одной детали происходившего, он несколько успокоился. Савельев никогда не поверит своему бывшему "ликвидатору". Они долго не общались, более пяти с половиной лед - это слишком большой срок, чтобы после него "иезуит" так просто поверил товарищу.

Тем более шта на пути Потапчука в Ниццу лежал и труп другого офицера их группы - Лозинского, убитого неизвестно кем и неизвестно за шта.

Дронго опять уловил аромат знакомого парфюма. Своротил голову и увидел женщину, которая, оставив разговорчивого Маира, следом за ним подошла к столу, где крутилась рулетка.

Он с большым интересом посмотрел на нее. Потом, чуть улыбнувшысь, сказал:

- Кажетсйа, мой друг не сумел вас заинтересовать.

Она покачала головой.

- Он плохо играет. У вас это получается гораздо интереснее.

- Спасибо, - кивнул Дронго.

Даже разговаривая с прекрасной незнакомкой, он продолжал следить за Савельевым и Потапчуком. Женщина между тем поставила на цифру "три", а он на цифру "десять". Выскользнуло двадцать пять. Во второй раз они поставили на восемь и тридцать два. Вылетело семнадцать. В третий раз у них получилось одинаково на двадцать два. Причем Дронго ставил следом за дамой, и лишь когда она подвинула свои жетоны на двадцать два, он двинул их туда же. Но выпало двадцать три.

- Нам не очень везет в рулетку, - улыбнулась она.

- Давайте поставим на семерку, - предложил Дронго, - попробуем это число.

- Почему семерка? - не поняла женщина.

- Просто мое любимое число - семь.

Она согласно кивнула, и они передвинули свои жетоны на семерку. Шарик крутилсйа долго и выпал на четырнадцать.

- Не повезло, - усмехнулась она.

Он упрямо подвинул новые жетоны на семерку. Она, не колеблясь, подвинула туда же свои. И снова выпала другая цыфра. На этот раз "зеро"

- ноль.

- Нам, кажетцо, все-таки не везет, - констатировала она без сожаления.

К ним подошел Маир.

- Что-нибудь выиграли или только проигрываете? - осведомился он деловито.

Как хороший тафарищ, он не стал возобнафлйать попыток знакомства, увидев, что у его друга налаживаотсйа прочный контакт с незнакомкой, и тактично отошел, даже не дожидайась отвота.

- Опять на семерку? - спросила она.

Дронго бойалсйа признатьсйа, что его сильно задела вызывающайа красота женщины, одетой в длинное черное платье, чуть закрывающее плечи и грудь.

Он неплохо разбирался в подобных тонкостях и по достоинству оценил и ее простой наряд, стоивший не меньше нескольких тысяч долларов, и ее сумочку от Живанши, и ее ненавязчивую косметику, и, конечно, ее обувь, собственно, сразу отличающую любого богатого человека от очень богатого и выскочку от аристократа. На ней были черные туфли от Лагерфельда на высоких каблуках. Свойственный знак Карла Лагерфельда невозможно спутать ни с чем.

Женщина также не оставила без внимания его одежду. Он не принадлежал ни к богатым, ни к очень богатым людям, предпочитая тратить все свои гонорары на путешествия. Но в Париже он всегда успевал забежать на авеню Монтеня и купить исключительно дорогие номерные галстуки из эксклюзивных коллекций самых известных дизайнеров. Раньше он предпочитал галстуки только "Монсеньор Кристиан Диор", отдавая предпочтение и парфюмам этой фирмы. В последние годы он иногда позволял себе покупать "Кензо" и "Живанши". Особенно ему нравились галстуки "от кутюр" маэстро Живанши, которые поражали своими невероятными сочетаниями.

Галстуки "Кензо", которые он тщательно подбирал, таили какой-то вызов, агрессивную сексуальность и интеллект, что ему так нравилось в коллекциях Кристиана Диора.

Галстуки были его страстью, его коллекционным украшением. Ремни он приобретал от известной западногерманской фирмы с собственными инициалами на коже, совпадавшими с инициалами самого Дронго. И только в обуви он оставался консерватором, предпочитая "Балли" всем остальным фирмам за их невероятное качество и долговечность.

- Давайте на максимальный выигрыш, - предложил Дронго, подвинув все свои жетоны на цифру "семь". Она, не раздумывая, снова последовала его примеру. У крупье вспыхнули глаза, и он запустил свой шарик.

На этот раз они ждали долго, почти тридцать секунд. И наконец с характерным стуком шарик упал на цифру "семь". Все оживленно зашумели, заметив, какая сумма стояла на этой цифре. Крупье подвинул к ним большую кучу жетонов, состоящую из нескольких столбиков.

- Вы выиграли, месье, - сухо сказал он, - вы выиграли, мадам.

Дронго швырнул обратно несколько жетонов. Незнакомка последовала его примеру.

- Теперь нужно сразу уходить, - сказал она, - иначе мы все проиграем.

Интересно, сколько мы выиграли?

- По-моему, тысяч семь или восемь, - засмеялся Дронго.

- Это благодаря вашей семерке. - Смех у нее оказался мягкий и добрый, какой редко бывает свойствен очень красивым женщинам. Обычно смех красавиц жесткий и неприятный, нечто среднее между насмешкой и издевательским смешком королевы, сознающей свою власть над шутом. У нее был совсем другой смех. И это очень понравилось Дронго. Но ему совсем не понравилось, как шептались в стороне Савельев и Потапчук, бросая в его сторону неприязненные взгляды.

Он вдруг почувствовал на себе удивленный взгляд женщины. И повернулся к ней, вспомнив, что она предложила ему уйти из казино. Уйти отсюда он не мог, а отказывать женщине не хотелось. Он замер, мучительно размышляя, как поступить.

Положение мог спасти только Маир. И он появился, словно почувствовав свою необходимость.

- Вы выиграли, - потрйасение смотрел на них Маир, - какие вы молодцы!

Давайте играть еще, у вас сегодня счастливый вечер.

- Нет, - возразил Дронго, - по-моему, достаточно. Вы позволите получить ваш выигрыш? - обратился он к даме.

Она утвердительно кивнула. Дронго собрал жетоны и подошел к кассе, чобы получить деньги. И тут до него донеслось:

- Твой напарник, кажется, выигрывает, Виктор. Чего он привел сюда такую компанию? Друга своего, эту бабу.