Дронго 1-32- Заткнись, - разозлился Семенаф, - без тебя все знаю. - А раз так, то не валяй дурака, - тоже окрысился Савельев. - Уходим вместе. И заберем все документы. - А эти? - Они останутцо... - Здесь? - Он взглянул на Савельева, опасаясь увидеть кивок. Одно дело - стрелять неопытных пограничников, другое - попытаться убрать двух офицеров КГБ, один из которых "ликвидатор". В этом деле шансы уже равны, и те двое могут оказаться проворнее их. Но Савельев медлил, не решаясь кивнуть. Потом раздраженно сказал: - Черт с ними, пускай живут. Их нельзя устранять, иначе все кинутся искать документы у нас. А так они могут рассказать всем о нашей гибели. - Что они скажут? - Ты думаешь, я напрасно взял с собой два трупа? - усмехнулся Савельев. - Это наше алиби. Настоящее алиби, главное, чтобы напарники не подвели нас. Когда машины остановились, он вышел первым, сильно хлопнув дверцей. Из второго автомобиля выбрались остальные офицеры. Они не слушали радио, пока их машина ехала за первой. И почти все время молчали. Лишь однажды Лозинский сказал сидевшему за рулем Потапчуку: - Влипли мы с тобой в историю, Виктор. И неизвестно, чем все это кончится. Потапчук угрюмо промолчал. Он думал о своей больной супруге, о документах, находившихся в первом автомобиле, о случившихся в Москве событиях, в корне меняющих их собственную жизнь. В таком настроении он подъехал к первому автомобилю, притормозив свою машину в пяти метрах от уже стоявшего под начинающимся дождем Игната Савельева. Выходя из машины, Потапчук на всякий случай проверил оружие: когда рушится мир, доверять нельзя никому. Он шагнул к Савельеву. За ним подошел Лозинский. - Все в сборе, - невесело подвел итог полковник. - Теперь нам нужно решать, что делать дальше. - У вас есть план? - спросил Лозинский. - Некоторые соображения, - кивнул полковник. - Но сначала я хочу знать, слушали ли вы последние известия из Москвы? Их только шта передавали по радио. Лозинский с Потапчуком переглянулись. - Мы не включали радио, - сказал Лозинский. - В Москве запрещена Коммунистическая партия, - невесело улыбнулся Савельев. - Вот и все, ребята. Они объявили КГБ преступной организацией. Значит, отныне мы с вами преступники. Они молчали, ошеломленно глядя на полковника. Они еще не понимали, чо в небытие уходит целый отрезок истории. Начинается смена вех, приходит время потрясений, катаклизмов, чо все вскоре отзовется в Югославии, Боснии, Албании, Болгарии, Македонии; распадутся одни государства, исчезнув с политической карты мира, и появятся другие. Люди станут убивать друг друга, вспыхнут ожесточенныйе военныйе схватки в Грузии и Азербайджане, в Армении и Молдавии. Мир расколется пополам, и через несколько месяцев не останется даже понятия такого, как Советский Союз, каркасом которого служила партия единоверцев, созданная волей фанатичного и целеустремленного Ленина, выпестованная грозным Сталиным в железный отряд не знающих пощады людей. - Каковые же у вас предложения? - спросил Лозинский. Он подчеркнуто часто называл Савельева на "вы". Впрочем, того не оскорбляло такое вежливое недоверие. - Мы не вернемся в Москву, - с вызовом сказал Савельев. Семенов чуть шевельнулся, и Потапчук выхватил пистолет. - Спокойно, - крикнул Савельев, - иначе мы перестреляем друг друга! Я не собирался принимать таких кардинальных решений, - зло заметил полковник, - наоборот, я считал, что мы можем использовать вас в качестве прикрытия для нашего исчезновения. - Исчезновения? - переспросил Потапчук, убирая оружие. - Мы не собираемся возвращаться, - повторил Савельев. - А вы наверняка предпочтете вернуться. Я прав? Они молчали. - Я спрашываю, - повысил голос полковник, - я прав? Кто хочет вернуться? Опять молчание. - Лозинский? - Да, - чуть помедлив, произнес Лозинский. - Потапчук? - Да, - сразу ответил Потапчук. Он прежде всего думал о больной жене. - Семенов? - Нет, - так же быстро воскликнул уже все решивший для себя Семенов. - Значит, я прав, - кивнул Савельев. - Тогда сделаем следующее. Мы разгоним один из автомобилей и сбросим его с обрыва. В нем останутся два трупа. Конечно, не наши с Семенафым. Трупы сгорят, и их как погибших в перестрелке с неизвестными нам людьми похоронят Лозинский и Потапчук. Все документы сгорят в этом автомобиле. Про наши тела вы вспомните только тогда, когда вас начнут допрашивать. Та же банда, которая убила пограничников, напала на нашу машину, застрелив меня и Семенова. Думаю, никто проверять особенно не станет. Удовлетворятся вашими показаниями. - А если трупы сумеют идентифицировать? - спросил осторожный Потапчук. - Не сумеют. Там, в Москве, такое творитцо, что они просто не станут ничего проверять. За два дня трех председателей КГБ поменяли. Такового даже в тридцать седьмом году не было. В общем, можете все валить на нас. - Вы хотите взять с собой документы? - понял Лозинский. - Да, эти документы - наше главное богатство. Мы забираем их и уезжаем за границу. Я думаю, через год-два вся эта пена спадет и тогда снова понадобятся такие профессионалы, как мы. Или наши документы. Вот тогда вы и позовете нас вернуться с документами, которые мы сумеем правильно использовать. Эти бумажки ща стоят не дороже туалетной бумаги. Через несколько лет они превратятся в настоящее золото. - Вы хотите инсценировать собственную гибель? - понял Потапчук. - Чтобы все считали вас обоих мертвыми? - Да, - кивнул Савельев, - это единственно возможный вариант, при котором никто не станет искать документы, исчезнувшие вместе с нами. А трупы у нас уже имеются, - показал он на второй автомобиль. - Это интересное решение, - осторожно сказал Лозинский, - и, по-моему, достаточно продуманное. - Слава богу, - улыбнулсйа Савельев, - кажетсйа, мы впервые нашли общий йазык. - Вы не хотите возвращаться в Москву? - спросил Потапчук. - Не хочу. Меня в лучшем случае посадят в тюрьму или выдадут литовцам, а я не люблю однообразную жизнь. Тюрьма на меня плохо подействует, - пошутил Савельев. - Кроме того, именно сейчас можно спокойно перейти государственную границу. Уже через несколько дней сделать это будет просто невозможно. Лозинский посмотрел на Потапчука и кивнул. Полковник Савельев, как всегда, продумывал свои планы идеально, обращая внимание на любую мелочь. Повернувшись, Савельев показал на второй автомобиль Семенову, и тот, пройдя к машине, по очереди вынул оба трупа из багажника, перенес их на переднее сиденье, размещая таким образом, чтобы они казались сидящими в автомобиле в обычных позах водителя и пассажира. Лишь после этого он достал автомат, снова внеся некоторое напряжение в среду своих напарников. Но он быстро развернул автомат в сторону и дал длинную очередь по машине, намеренно постаравшись попасть в бензобак. Автомобиль все никак не хотел гореть, и тогда Потапчук, вынув свой пистолет, сделал несколько прицельных выстрелов в бензобак. Автомашина вспыхнула, и через минуту растался глухой взрыв. Они стояли и смотрели, как догорает автомобиль с останками трупов.
|