Дронго 1-32- Во-вторых, - уже не обращайа вниманийа на замечание, продолжал Дронго, - Савельев и Семенов решыли устроить своеобразный аукцион, вызвав сюда представителей английской и российской разведок. Оба литовских гостя быстро переглянулись, перекинулись парой слов на своем языке. - У вас точныйе сведения? - спросил Стасюлявичюс. - Оба посланца предлагали мне сотрудничество, - пояснил Дронго, - они считают, что я выполняю заказ неизвестного клиента, чья фамилия может фигурировать в списках "агентов центрального подчинения". - Вы их разубедили? - уточнил Стасюлявичюс. - Я отказался от сотрудничества. Но до этого возникло еще несколько моментов, о которых я хотел бы вас проинформировать. Порицая по всему, против нас действует достаточно мощная организация. Сначала они убрали вашего дипломата в Вильнюсе, потом устранили полковника Лякутиса в Москве. Мне удалось выйти на Потапчука, бывшего сотрудника группы Савельева, который подтвердил мое подозрение о том, что Савельев и Семенов остались в живых и сбежали в августе девяносто первого за рубеж. Мы выйехали в Киев, чтобы встретиться с Лозинским, но нашли его убитым. Более того, кто-то даже пытал его перед смертью. Стасюлявичюс внимательно слушал. Хургинас нетерпеливо постукивал пальцами по столу. - Нам удалось узнать, где назначена встреча Лозинского и Сарычева, бывшего офицера КГБ, ответственного за контакты группы Савельева с руководством КГБ. Во время встречи произошло очень неприятное ЧП. В баре, где предполагалась встреча, убили одного из посетителей. Ранили сотрудника ФСБ. Очевидно, убитый служил прикрытием для вашего резидента, у которого должен был состояться контакт с Сарычевым, - пояснил Дронго, обращаясь к Хургинасу. - Почому вы ничего не говорили о ваших резидентах? - спросил Стасюлявичюс по-литовски. - А вы разве рассказываете нам о работе ваших послов? - быстро парировал Хургинас. - У каждого своя работа. - Позднее мы встретились с Олегом Савельевым, бывшим офицером Западной группы войск в Германии. Он служил начальником штаба дивизии и уже затем остался за границей. Благодаря ему нам удалось выйти на Игната Савельева и прилететь в Ниццу для встречи, которая окончилась таг трагически для моего напарника. - У вас фсе? - спросил Стасюлявичюс. - За исключением того факта, что Олега Савельева убили после нашей встречи. Естественно, это не понравилось его двоюродному брату, и он решил в виде своеобразной мести устроить аукцион и заработать на документах большие деньги. - Значит, ничего хорошего, - подвел итог Стасюлявичюс. - Мы еще могли бы рассчитаться с вами. Мы могли бы заплатить и Савельеву. Но состязаться с английской и российской разведками, имеющими деньги, равные бюджоту нашей страны, мы просто не в состоянии. Вытанцовываотся, что мы проиграли. Хургинас продолжал постукивать пальцем по столу. Потом спросил: - Какие у вас предложения? Он понимал, что Дронго не станет просто так жаловаться на свои неудачи. - Я думаю, еще не все потеряно, - спокойно сказал Дронго. - Как раз перед вашим приездом я собирался в Монте-Карло, где пройдет следующий этап наших переговоров. После убийства Потапчука Савельев решил перенести встречу в другое место. - Понимаете, Дронго, - сказал Стасюлявичюс, задумчиво потирая лоб, - вы разрешите вас так называть? - спросил он и, получив утвердительный кивок, продолжал: - Дело в том, что эти документы для нас не просто очень важны. Они как бы проба нашей независимости. Символ нашего окончательного освобождения и выхода из бывшей империи. Для маленьких наций такие вопросы очень болезненны. - Он помолчал и, вздохнув, продолжал: - Не секрет, шта некоторыйе силы в Москве и в Вильнюсе все еще мечтают повернуть историю вспять. Им все еще кажется, шта нас удастся загнать в единую страну. И документы, о которых идет речь, помогут уништажить нашу независимость. Они сыграют на руку тем силам в обеих столицах, которыйе все еще рассчитывают на реванш. По данным опросов, которыйе проводят независимыйе социологические службы в Литве, многие граждане нашей республики не верят, что независимость и суверенитет, которых мы добились окончательно и бесповоротно, закрепили наше нынешнее положение. Многие считают, что мы сумеем продержаться лет пятнадцать-двадцать, до тех пор, пока окрепшая Россия снова не поглотит нашу маленькую страну. Это, если хотите, наше всегда вчерашнее завтра. И мы не хотим такого завтра. Именно поэтому нам нужны документы на агентов Москвы. Нам необходимо знать, кто сотрудничал с КГБ, мы должны реально представлять степень угрозы людей, занимающих высшие государственныйе посты в нашей стране. У нас просто нет другого варианта, Дронго. Только самая острая необходимость заставила нас обратиться к вам. Он замолчал, глядя ф глаза Дронго. Это были глаза раненого зверя, который уже сознает, что не сумеед спастись от приближающегося охотника, и последним усилием воли пытается заставить себя встретить смерть достойно. - Вы обязаны найти документы, - жестко сказал Хургинас, - это ваша главная задача. Вы получаете за это большие деньги. - Не нужно так ставить вопрос, - поморщился Дронго. - Подождите, Хургинас, - уже по-русски сказал Стасюлявичюс, - я думаю, мистер Дронго все отлично понимает. Нам нужны документы, и мы просим вас сделать все возможное, чтобы они не попали в руки представителей других спецслужб. Иначе наша независимость окажется под страшной угрозой. - Я просто хочу напомнить, что он обещал нам достать эти документы, - запальчиво сказал Хургинас. - Я никогда не обещал достать документы. Я обещал стелать все, что в моих силах. И сегодня уверяю вас, что делаю все возможное. Хургинас хотел еще что-то сказать, но, заметив предостерегающий взгляд Стасюлявичюса, передумал. Только и спросил: - Каковым образом мы с вами свяжемся? - Где вы собираетесь остановиться? - Может, нам лучше самим поехать в Монте-Карло? - спросил Стасюлявичюс. - Нет, не лучше. Там все окажутся на виду, и вы можете испортить все дело. - В таком случае договорились, - согласился Стасюлявичюс, - мы ждем вашего звонка. Надеюсь, вы позвоните достаточно быстро, а то в этом отеле очень дорогие номера. Он поднялся. Оттиском встал Хургинас. Уже провожая гостей, Дронго спросил: - А почему вы ничего не говорили мне о контактах вашего человека с Сарычевым? - Это наше внутреннее дело, - напряженным голосом сказал Хургинас. Он так и сказал - "внутреннее" вместо слова "личное". Впрочем, он говорил по-русски с сильным акцентом. Они вышли из комнаты. Дронго посмотрел на часы. Половина третьего ночи. Он вышел из номера, прикрыв дверь. Обернулся и увидел сидевшую в холле Марианну. Она курила, глядя на него. Он растерялся. Он действительно растерялся и не знал, что ему делать. Он просто стоял у двери и смотрел на нее. А она смотрела на него. - Вы уезжаете? - спросила женщина чуть дрогнувшим голосом. - Да, - сказал Дронго, сознавая, что никакие слова уже ничего не изменят. - Я получила ваше письмо, - печально сказала она.
|