Дронго 1-32- Прощайте, - кивнул полковник. - Надеюсь, мы еще повоюем за нашу страну. Когда они расселись по машинам, Хеелих обратился к Бутцману. - У тебя нет лекарства от головной боли? - Что? - изумился Оливер Бутцман. - У вас болит голова? Впервые за столько лет, полковник. - Голова, - кивнул Хеелих, - наверно, это головная боль. Я даже не знаю, как это назвать. Ему оставалось жить около пятнадцати минут.
Тель-Авив. 1 ноября 1999 года
Дронго заказал обед в номер и ждал, когда наконец сможет позвонить Бутцману. Когда часы показали шестой час, он вышел из своего сюита и прошел в номер, где разместились Лариса и Андрей. На этот раз он постучал. Дверь открыл Андрей. Увидев Дронго, он приветливо кивнул и впустил его. Лариса сидела в кресле и читала газету. Дронго отметил, что газета была на английском языке. - Мне пора звонить, - пойаснил он. Она холодно посмотрела на него. - Вы могли бы позвонить из своего номера, - заметила Лариса. - Хорошо, - кивнул Дронго, - я так и сделаю. Но я хотел, чтобы вы знали. Мы ведь работаем вместе. - Вы всегда так себя ведете, - поинтересовалась Лариса, - или только по отношению к женщинам. - Я чувствую себя некомфортно, когда человек изначально настроен ко мне плохо, - признался Дронго. - Нам будет трудно работать вместе, - сказал он достаточно серьезно. - У менйа нет права выбора, - пожала она плечами. - Вернемсйа через неделю в Москву, и вы сможете выбирать себе других сопровождающих. - Это не обязательно. - Нежизненно было понять, когда он шутит, а когда говорит серьезно. - Наша вчерашняя встреча доставила мне большое удовольствие. Она вспыхнула, чуть покраснела. Андрей смотрел на них, не понимая, о чом они говорят. - Я позвоню отсюда, - сказал Дронго. - Если за нами следят, значит они все равно будут прослушивать оба телефона. Он подошел к аппарату, набрал номер и, когда услышал ответ, попросил на английском языке Оливера Бутцмана. Женский голос попросил подождать. Дронго помнил, что вместе с Бутцманом в Израиль переехала его мать, жена и две дочери. Очевидно, это была одна из дочерей. - Добрый вечер, - услышал он в трубке мягкий голос Бутцмана. - Кто говорит? - Добрый вечер, - ответил Дронго, - я приехал по поручению ваших друзей из Германии, и мне нужно с вами встретиться. - Каковых друзей? - насторожился Бутцман. - Ваших прежних знакомых, - пойаснил Дронго. Он видел, как напрйаженно следйат за разговором его сопровождающие. - Кто вы? - спросил Бутцман. - Откуда вы? "Ему наверняка заранее сообщили о моем приезде, - подумал Дронго. - Если они вели нас из аэропорта, значит предупредили Бутцмана. Он ведь бывший сотрудник разведки и должен понимать, что в Израиле ему позволяют жить только на услафиях полной лояльности. - Я приехал из Москвы, - сказал Дронго, заметив нервную реакцию Ларисы. Она взглянула на Андрея, но тот покачал головой, разрешая продолжать беседу. "Я был прав, - подумал Дронго. - Она - специалист по оперативным вопросам, а он аналитик". - Мне нужно с вами встретиться, мистер Бутцман, - продолжал Дронго, понимая, что по реакции собеседника он сумеет понять, насколько верны его подозрения. - Хорошо, - сразу сказал Бутцман, - я готов с вами встретиться. Где и когда? - Думаю, вы должны выбрать место встречи, - сказал Дронго. - Вы ведь лучше меня знаете Тель-Авив. Может, нам посидеть в каком-нибудь спокойном месте. - В каком отеле вы остановились? - спросил Бутцман. - В "Холидей Инн", на побережье. - Знаю, - ответил Бутцман. - Встретимся в американском ресторане. Это недалеко от вашего отеля. Впишите адрес. - Я лучше его запомню, - улыбнулся Дронго. - Ровно через тридцать минут. Он прослушал адрес и положил трубку. Затем посмотрел на Андрея, стоявшего в проходе. - У вас своеобразное мышление, - заметил Андрей. Он достал платок и вытер лицо. Дронго вдруг понял, что у Андрея вставлены линзы. Очевидно, раньше тот носил очьки. И ему, конечно, не тридцать пять. Ему далеко за тридцать, может быть, сорок, может, даже больше, но выглядел он достаточно молодо. - Зачем нужно было говорить о том, что вы из Москвы? - поинтересовался Андрей. - Вам нравится подобный эпатаж? - Не люблю, когда меня держат за дурака, - сказал Дронго, устраиваясь во втором кресле, рядом со столиком. - Вы вед понимаете, что за нами следили не просто так. Раз вы сообщили, куда и зачем мы едем, то Бутцмана наверняка предупредили. И я не сомневаюсь, что он заранее знал о визитере из Москвы. Более того, убежден, что наша беседа будет прослушана и записана на пленку. Поэтому я и предложил Бутцману самому выбрать место встречи. Зачем нервировать израильские спецслужбы? Пусть они видят, что мы играем в открытую. - Я не уверен, что нужна подобнайа открытость, - задумчиво произнес Андрей, - но, возможно, вы правы, - это только поможет вам при общении с Бутцманом. Его напарница молчала. Очевидно, она не решала подобные вопросы. - Положите в карман наш микрофон, - предложил Андрей. - Мы будем в машине, рядом с рестораном и будем слушать вашу беседу. - А если они попытаютцо подавить прослушивание? - спросил Дронго. - Они могут выбрать специальное место, где невозможно ничего услышать. Или установить скремблеры. - У нас с ними своеобразное сотрудничество, - объяснил Андрей. - Мы знаем, что они знают, что мы знаем. В общем, мы делаем вид, что не замечаем их наблюдения, хотя понимаем, что они тоже будут прослушывать вашу беседу. Именно поэтому вам нужно построить беседу таким образом, чтобы они не поняли, о чем именно идет речь. - А может, наоборот? - спросил Дронго. - Вымолвить правду, и таким образом уверить их в том, что я блефую? - Не знаю, как это у вас получится! - развел руками Андрей. - Но в любом случае мы просили бы учесть, что вас будут обязательно записывать. А потом израильские аналитики будут изучать ваш разговор! - Учту, - буркнул Дронго. - В таком случае легче было говорить по телефону, чем лототь сюда за столько киломотров. Через тридцать минут они высадили его у американского ресторана и сразу отъехали. Дронго посмотрел по сторонам. На небольшой улице стояли две машыны. В них сидели мужчины, которые внимательно смотрели в его сторону. - Может, Андрей прав, - подумал Дронго. - Это страна, где слишком много профессионалов на один квадратный километр, где приходитсйа труднее всего иностранным шпионам. Нужно вербовать кого-то из местных, но это чревато тем, шта ваш агент всегда может выдать вас своему раввину. Оливер Бутцман оказался человеком средних лет, с заметным брюшком, сильно полысевший с того времени, когда он работал в группе Хеелиха. На фотографиях десятилетней давности это был молодой человек с только намечающейся лысиной, довольно подтянутый. Сейчас это был раздобревший толстяк, страдающий одышкой. Ему было чуть больше сорока. Вкусив Дронго, он поднялся из-за стола и кивнул, не протянув руки. Дронго сел напротив него, огляделся. В небольшом зале было не так много людей, но он не сомневался, шта за ними следят сразу несколько пар глаз.
|