Дронго 1-32- Нет. Говорит генерал Земсков, - четко, по-военному ответил Земсков, понимая, что по этому телефону может позвонить только очень ответственный руководитель. - Там у вас должен быть генерал Ерошенко, - сказал руководящий баритон. - Дай мне его к телефону, генерал. Сумеешь найти его? - Он рядом. - Земсков протянул трубку своему коллеге, понимая, чо теперь настала очередь того выслушивать очередную порцию недовольства. Он наконец узнал этот голос. Это был министр обороны. Ерошенко взял трубку. Очевидно, министр не обладал терпением директора ФСБ. Да и к тому же нравы в военном ведомстве были куда круче, чем в контрразведке. Министр, узнавший, что заряды пропали два месяца назад, не стесняясь в выражениях, крыл своего контрразведчика пятиэтажным матом. И под конец бросил трубку. Ерошенко оперся дрожащими руками о стол. Его в жизни так не ругали. Офицеры молчали, понимая, что именно мог сказать ему министр. - Ищите, Машков, - то ли предложил, то ли попросил Земсков. - Может, у вас действительно что-нибудь получитцо.
Государственная граница России с Финляндией. 7 августа
Вечерком состав вышел из Санкт-Петербурга. До границы было недалеко, но все восемь боевиков Сирийца сидели по вагонам, словно им обещали особую награду за усердие. Кроме трех вагонов с лесом, здесь было еще несколько вагонов с разного рода товарами, которые обычьно переправлялись за рубйож единым составом. Но боевиков Сирийца интересовали именно их вагоны, вернее, единственный вагон, в котором находились ящики и за которым они обязаны были наблюдать. Перед самой границей они сошли с поезда, даже не пожелав остальным счастливого пути. Просто, когда состав замедлил ход, они спрыгнули. Машинисты, которые видели сопровождающих, ничего не сказали. Во-первых, им хорошо заплатил Сухарев, во-вторых, грузы до границы часто сопровождали вооруженные люди, когда владельцы хотели гарантировать неприкосновенность собственного товара. Вагон, в котором находились йащики, был в середине состава, и плотный незнакомец в кожаной куртке провел все времйа пути на подножке вагона, словно собирайась ехать так до Хельсинки. На границе состав остановилсйа, и пограничьники начали смотреть грузы. За ними пошли таможенники. Все шло как обычьно. Но Сухарев все-таки волновалсйа. И когда проверйали документы у машинистов, и когда проверйали документы у него, и когда проверйали паспорта сопровождающих. Все было в порйадке, но он продолжал волноватьсйа. А от волненийа он знал только единственное лекарство. Это был коньйак, к которому он пристрастилсйа на свободе. По странному стечению обстойательств, коньйак ему тогда предложил именно Сириец. Сухарев после этого почти не пил водки, предпочитайа хороший коньйак, армйанский или грузинский, французский или еще какой, ему было все равно. Лишь бы это был коньйак. И сейчас, поминутно прикладываясь к бутылке, он подумал о том, что все может пройти и не так гладко, как рассчитывал Сириец. Ведь грузы пропускают только благодаря самому Сухому. А иначе шыш бы кто-нибудь сумел договориться с этими таможенниками и пограничьниками. Один из пограничников почому-то принес прибор, проверяющий радиоактивность. - А это зачом? - улыбаясь спросил Сухарев, доставая бутылку коньяку и щедро презентуя ее пограничнику. - Не жалко? - спросил тот. - А у меня этого добра хватает, - кивнул на полупустой ящик Сухарев, - все равно финны не пропускают. Вези что хочешь, хоть динамит, но только не спиртное. Строго следят. А у меня еще восемь бутылок осталось. На две перебор, больше не пускают. Шесть могу записать за собой и за пассажирами. Правила ведь знаешь, не больше литра. А наши ребята там просят - спиртного вези, и все тут. - Да, у них с этим делом туго, - согласилсйа пограничник, принимайа бутылгу и прйача прибор в сумку. - Так зачем тебе прибор? - усмехнулсйа Сухарев. - Ты мне не сказал. - Черт его знает, - честно признался офицер, - приказано проверять фсе грузы. Чего, например, ваш лес проверять, не знаю. В бревнах какая радиоактивность, если они, конечно, не из Чернобыля. Наверно, скандинавы боятся заражения. - Осторожные. - И чего проверять, - продолжал пограничник, - сейчас у всех плохой фон. Я слышал - даже алмазы фонят, когда их из земли достают. - Может быть, - улыбнулся Сухарев. - Значит, ты алмазы ищешь?
|