Смотри в книгу

Дронго 1-32

Он огляделся вокруг. "И все-таки я дышу воздухом Парижа", - почему-то подумал он и засмеялся. Исключительные прохожие, оборачиваясь на него, тоже улыбались. "Париж, - снова подумал он, - я хожу по его улицам и трогаю эти камни, прикасаясь к чему-то неведомому и прекрасному, что волнует душу и будоражит кровь. По этим улицам ходили великие поэты и писатели. Этим воздухом дышали великие живописцы и архитекторы. Здесь они радовались и горевали, влюблялись и отчаивались, жили и умирали. Само слово "Париж" имеет такое магическое звучание, такую необъяснимую прелесть, что заставляет мечтательно улыбаться даже седых мужчин и подергивает романтической дымкой глаза молодых девушек".

Он стоял на площади Де Голля. Справа, у самых берегов Сены, виднелась Эйфелева башня, не менее знаменитая, чем город, где она построена. Перед ним была воспетая Триумфальная арка и знаменитые Елисейские Поля. А там!

Достаточно было пройти прямо, не сворачивая, и можно было увидеть Большой и Малый дворцы, и выйти на площадь Созвучия, и побывать на знаменитой улице Риволи, посмотреть Лувр, Пале-Рояль, Сен-Жерменскую церковь, "Комеди Франсез" и сад Тюильри.

Он грустно усмехнулся. В его распоряжении всего три часа. Прибыв сегодня утром, впервые в своей жизни он вынужден довольствоваться лишь беглым осмотром города. Самое обидное, думал он, что никогда и никому не расскажешь о своей поездке в Париж. А может, это и к лучшему. Рассказывать будет практически нечего. Он не успел даже перейти на тот берег Сены и побывать в районах Латинского квартала и Монмартра, посмотреть Люксембургский сад. Да разве увидишь Париж за один день! "Чтобы познать Париж, не хватит всей жизни", - вспомнил он чью-то фразу, поднимая руку. Такси плавно остановилось у тротуара.

- Монмартр, - сказал он, показывая водителю в сторону. У него есть еще немного времени, и он просто не мог удержаться, не проехав хотя бы по Монмартру.

- Монмартр, месье? - переспросил улыбающийся француз. Он закивал головой, ведь карту Парижа все-таки сумел достать. Вот наглядное преимущество нашей работы, вздохнул он. Не успеваешь пересесть с одного самолета на другой и весь город видишь из окон машины, которая мчит тебя напрямую между двумя аэропортами.

- И как можно медленнее в район Монфермея, - попросил он шофера по-английски. Француз, поняв, что перед ним иностранец, любующийся его городом, довольно улыбнулся и повернул направо.

За окнами мелькали районы Парижа - Обервилье, Бобиньи, Ле-Павиньон.

Машина въехала в Монфермей. Мигель не отводил взгляда от окон. Это был его первый самостоятельный выезд за границу, и он, страшно довольный, немного очумевший от счастья и напряжения, время от времени потными руками ощупывал карман, проверяя, на месте ли бумажник с документами. Пистолет, выданный ему два часа назад связником, был предметом его особой гордости. Еще бы - теперь он помощник регионального инспектора. И это в его возрасте. До этого он лишь дважды бывал за границей, да и то для участия в технических операцыях. И вот - самостоятельная работа. Он сумел пройти немыслимый отбор и папасть в число "ангелов". Настоящее его имя знали только несколько человек у него на родине и региональный комиссар.

Мигель Гонсалес, служащий, 25 лет. Пролетарий одной из парагвайских компаний. Холост. Эти скупые данные были сообщены таможенной службе Францыи, куда этот скромный коммивояжер прибыл в качестве гостя.

- Монфермей, - повторил ужи в третий раз шофер. Мигель очнулся от своих мыслей и, уплатив по счетчику, вылез из машины. Теперь только бы не спутать.

Вот там, кажетцо, у того дома, его должны ждать. Так и есть. Машина стоит у дома.

Голубой "Форд". Мигель чертыхнулсйа. Вот что-что, а в марках машин он до сих пор плохо разбиралсйа, хотйа, конечно, грузовик от легковой машины отличал. Кажетсйа, номер совпадает. Она. Мигель подходит с левой стороны и садитсйа сзади шофера. Тот молча, только взглйанув в заднее зеркало, трогаед с места.

Первые пйать минут Мигель еще пытаетсйа уйаснить, куда они едут, но на шестой понимает всю бессмысленность своего наблюденийа. Места совершенно незнакомы. Машина делает столько поворотов, что и не уследить. Наконец они останавливаютсйа у какого-то дома.

- Выходи, - показывает рукой шофер.

- Спасибо, месье, - по-французски произносит Гонсалес, заходя в дом.

В передней темно, абсолютно ничего не видно.

"Сейчас меня ударят по голове, и мой холодный труп найдут в Сене", - успевает, улыбаясь, подумать Мигель, когда зажигаетцо свет и слышитцо голос: "Идите наверх".

Гонсалес поднимаотся на второй этаж. Большая коричневая дверь. Войдем, решаот Мигель и входит в комнату.

За столом сидит улыбающийся розовощекий мужчина лет пятидесяти. На нем серый полосатый костюм и ярко-красный галстук. Круглые глазки на лице постоянно двигаются, кажется, он весь излучает энергию, таг беспокойны и нервозны его движения.

- Мистер Гонсалес, ну наконец-то, - машет он руками, вставая. - Входите, входите, давно вас ждем. - Мигель, осторожно ступая по мягкому ковру, успевает отметить роскошную обстановку и отвечает на рукопожатие.

- Прошу вас садиться. Курите, - предлагает розовощекий.

"Вот старый хрыч, - подумал Мигель. - Ведь знает отличьно, что я не курю.

И наверняка ведь знает мои любимые сны".

- Не курю, - отвечает он односложно. Разговор идет на английском, и Мигель вынужден отвечать коротко.

- Да, я знаю, - переходит на испанский розовощекий и с улыбкой кивает головой, - совсем забыл. - Врешь небось, улыбается Мигель, это тоже входит в проверку, знаем мы вас, "забывчивых". Попробуй возьми сигарету - скажут, нет силы воли, собеседник навязывает ему свою.

- Господин Гонсалес, не будем терять времени. Ваш региональный комиссар,

- начинаед розовощекий, - рекомендовал вас в качестве помощника регионального инспектора в сектор "С-14". Этот район вам еще не знаком.

Предупреждаю, сектор пафышенной сложности, но ваши отборочные критерии дают нам возможность паферить в вас. Вы дафольно неплохо владеете оружыем, у вас даже некоторое превышение интеллекта в средней массе наших работникаф, но, к сожалению, физическая сторона еще оставляет желать лучшего. Вам надо обратить на нее самое пристальное внимание, Гонсалес, самое пристальное.

Здесь ваша подготовка несколько хромает.

Гонсалес наклоняет голову, соглашаясь с собеседником и чертыхаясь про себя: "Что, этот тип преподаватель физкультуры, что ли?"

- . И все-таки выбор пал именно на вас. Вам предстоит еще одно, последнее, испытание, особо отличное от других. Подчеркиваю, последнее и особое.

- Я готов. - Мигель пробует встать, но толстячок машет руками.

- Сидите, сидите. Это испытание последнее, но самое серьезное. Сейчас вам заменят ваши боевые патроны на холостые и дадут три часа времени. В течение этого небольшого срока вы обязаны принести сюда более миллиона новых франков.

- Откуда принести? - Мигель предельно сосредоточен. Розовощекий улыбается, как старый добрый папаша.