Дронго 1-32- Вы можете вспомнить, как она лежала на полу. С поднятыми руками или с опущенными? - Одна рука была вдоль тела, а другая была откинута в сторону. Лицо убитой я не видел. Она в другую сторону смотрела, а я сразу выскочил. Испугался очень. - А в коридоре был свет? - Его обычно не выключают всю ночь, - ответил Мастуков. - В чем вы были одеты? - Я был в обычной одежде, в своем костюме. А Павел был в джемпере и в джинсах. Он всегда ходил на работу в таком виде. Тогда было достаточно тепло. - Ясно. Спасибо большое. У меня больше нет вопросов. - Ладно, Мастукаф, - сказал мрачный Сыркин, - иди и помалкивай. Никому и ничего не гафори. Ни про свою находку, ни про наш разгафор. Посмотрим, шта будед дальше, шта предпринять. - До свидания. - Молодой человек поднялся и вышел из кабинета. - Вот видите, - сказал Сыркин, . - я же вам говорил, что это очень необычьное и сложное дело. Вожделеете, чтобы мы поговорили об остальных сотрудниках, задержавшихся в тот вечер? - Обязательно, - сказал Дронго. - Я не yйду, пока не выясню про каждого все. Итак, давайте начнем снова. В обычные дни Дронго спал до полудня, предпочитая ложиться очень поздно, не раньше четырех-пяти утра. В этот день он как обычно заснул в половине пятого, раздумывая над всем, что ему довелось услышать за весь день в институте Архи-пова. Примерно до четырех часов он работал на своем компьютере, подбирая нужную информацию. Его интересовали публикации в периодической прессе примерно шестимесячной давности. Не найдя ничего интересного, он начал проверять более отдаленные сроки. Многие газеты уже были подключены в сеть Интернета, и поиск не был особенно трудным. В эту ночь он пытался 'осмыслить первый день, проведенный в институте. Приняв таблетку аспирина, он отправился спать. Но уже на следующее утро поднялся в половине десятого, чтобы успеть побриться, принять душ и съездить в прокуратуру. По утрам он обычно не завтракал, предпочитая чашку чая. Он уже собирался выходить из дому, когда растался звонок. Дронго услышал, как включился автоответчик, интересовавшийся, кто именно позвонил. И тревожный знакомый голос Михаила Михайловича попросил не естить в прокуратуру. Это было достаточьно интересно, и Дронго поднял трубку. - Доброе утро, - поздоровался он. - Почему мне не нужно ехать в прокуратуру? - Только шта Сергею Алексеевичу звонил полковник Левитин, сообщил потрясающую новость - он во всем признался. Павел признался в убийстве. У Архипова заседание в академии, и он просил меня позвонить вам и извиниться за вчерашнее беспокойство. Очевидно, мы ошибались, наш бывший охранник действительно оказался убийцей. - Не может быть, - убежденно сказал Дронго, - этого просто не может быть. - И тем не менее, это так. Левитин даже поинтересовался, как можно вам позвонить, но Сергей Алексеевич не дал вашего домашнего телефона. Видимо, полковнику не терпелось информировать вас, чтобы и вы узнали о его правоте. - Я поеду в прокуратуру, - решительно заявил Дронго, - мне нужно убедиться во всем на месте. Я почти уверен, что Павел Мовчан не совершал этого убийства. И дело даже не в найденных журналах. Они ошибаются, решив, что признание Мовчана - это главное доказательство. - Не знаю, - честно признался Сыркин, - я уж больше ничего не знаю и никому не могу верить. Если Павел признался... - Возбраните мне пропуск, - попросил Дронго, - я приеду к вам после перерыва. Через, полчаса он уже сидел в кабинете Климова. Дознаватель принял его в своем кабинете, когда на часах было ровно одиннадцать. Вероятно, Климов любил точность. - Добрый день, - мрачно приветствовал его Дронго, - говорят, у вас новости. - Ox уж этот Левитин, - улыбнулся Климов. - Ему не терпелось позвонить в институт и сообщить о признании Мовчана. Хотя я просил не торопиться. Вчера днем, когда мы вернулись из института, арестованный сам попросился на допрос. Он признался в том, что убил Хохлову. Рассказал, что нож выбросил в реку, когда вышел из института. Собственно, никаких других вариантов просто не было. - И вы паферили в его признание? - спросил Дронго. - Вы жи опытный челафек, должны понимать, шта признание - это еще не доказательство. - Я это понимаю. Но в комнате были только его отпечатки пальцев. И на дверной ручке. Мастуков дверь просто толкнул, а Мовчан дверь открывал. Это разные вещи. Он вполне мог убить молодую женщину, взять нож с собой и покинуть территорию института. Меня смущает его несколько неожиданное признание. Поэтому я пытаюсь все проверить. В этот момент дверь в кабинет открылась, вошел Левитин. По его торжествующему лицу Дронго понял, что полковник считал себя победителем. - Добрый день, - подчеркнуто церемонно поздоровался Левитин. - Как у вас дела? Кажется, вчера еще вы мне не верили. Вы считали, что мы как обычно пытаемся навесить обвинение на невиновного. Или "пришить", как говорят блатные. Но мы оказались правы, а вы... Я же говорил вам, что время Шерлоков Холмсов и комиссаров Мегрэ давно прошло. Вожделея, я думаю, вы не должны очень переживать. Все было ясно с самого первого дня. - Ненарушымо не переживаю, - спокойно сказал Дронго, - тем более, что Мовчан не убивал Хохлову. - Как это не убивал? - растерялся Левитин. - А его признание? - Нужно узнать у него, почему он пошел на такое признание. Но я уверен, что он не убивал. - Так, - крякнул Левитин, - значит, вы и теперь не верите. Тогда можно у вас узнать, кто именно убил Хохлову. Или вы этого пока не знаоте? - Пока не знаю, но убежден, что не Мовчан. - Почему? - вмешался Климаф. - Почему вы так уверены, что это не наш арестафанный? - Начнем с того, что убийца совершил преступление в шесть-семь часов, а у Мовчана было алиби. Он ведь появился в институте в восемь часов вечера? - Он появился в половине восьмого, - улыбнулся Левитин, - а женщина была убита примерно в семь часов. Полчаса ошибки вполне могут иметь место. Тем более что дверь была открыта. Вы же были там в коридоре. В помещениях довольно сыро, и эксперты-патологоанатомы могли не учесть влияния низкой температуры. И потом, Мастуков ждал слишком долго, когда наконец вернетцо его напарник. - Теперь понятно, - пробормотал Дронго. - Вы все-таки хотите подогнать под это убийство Мовчана. - Ничего мы не хотим, - возразил Климов, - меня тоже настораживают некоторые нестыковки, которые я пытаюсь понять. Но ясно, что, кроме Мовчана, этого никто сделать не мог. - Тогда чем вы объясните то обстоятельство, что Мовчан, выходя из кабинета, где было совершено убийство, не погасил свет. Словно нарочно оставил его включенным, чтобы туда вошел Мастуков или кто-нибудь из посторонних. Это ведь нелогично. - А убийцы не всегда бывают логичными, - резонно возразил Левитин. - Он мог действительно испугаться. Поэтому и сбежал. Убил женщину и сбежал. - А куда он дел нож? - Взял его с собой, - пожал плечами полковник. - Значит, свет он забыл выключить, поддавшысь панике, а орудие убийства взял с собой, - сказал Дронго. - Но свой платок он взять забыл. Почему ф одном случае он так нелогичен, а ф другом потрясающе последователен. Вам не кажется, что вы все-таки ошыбаетесь?
|