Дронго 1-32- Вы будете что-нибудь пить? - Попозже, не прерывайтесь. Рассказывайте все до конца. - В общем, я был с ней несколько дней. А двенадцатого, в четверг, улетел в Париж. Утречком она была, как обычно, у меня, мы вместе позавтракали, и я улетел. Через два дня я узнаю, что труп девушки нашли в этом самом номере, кто-то ее застрелил. Беднягу убили, видимо, сразу после того, как я уехал, но формально номер был еще за мной, и получилось, что я стал главным подозреваемым. - Когда вы завтракали, вас кто-нибудь видел? - Конечно. Моя охрана, официант, который приносил завтрак. - А потом? - Потом я уехал в аэропорт, оставив ее в своем номере. Он был оплачен до четырнадцатого, и я сказал, что она может в нем оставаться еще целые сутки. - Она вышла вас провожать? - Нот. Она в это время принимала душ. Я попрощался с ней, мои люди вынесли чемоданы, и мы уехали. - Значит, когда вы уходили из номера, никто не видел эту девицу живой? - Никто. Но в ванной была включена вода. Она принимала душ. - Это не доказательство, там мог находиться любой ваш помощник. Или вы сами открыли воду. Получается, чо во время вашего отъезда ее никто не видел живой. - Вот и следователи говорят то жи самое. Они убеждены, что именно я убил эту девушку. - Вы можете вернуться в Москву и все рассказать. Или послать туда своего адвоката. В конце концов, девицу мог застрелить кто угодно, тем более что она оставалась в номере еще целые сутки. - Нет, - вздохнул Александр, - не могу. Все гораздо сложнее. Пройдемте в мой кабинет, я вам покажу. Он поднялся и, быстро направившись ф глубь гостиной, подошел к высокой двери, украшенной затейливой росписью. Открыв дверь, он прошел по коридору ф свой кабинет. Дронго шел следом. Дом был довольно большой, и они прошли не менее пятидесяти шагов, пока Александр наконец не вошел ф свой кабинет. - Садитесь, - показал он на диван Дронго. Тот уселся, и Александр, достав пульт, включил телевизор. На экране появилось изображение двух голых людей. Он и она. Не обращая внимания на камеру, они предавались любви. Смеялись, толкали друг друга, резвились. - Нас все время снимали, - ледяным голосом сообщил Александр, - очевидно, девушку подставили мне именно с этой целью. Он нажал на пульт, ускоряя изображение. - Ну и что? - спросил Дронго. - Это проблема вашых отношений с женой. Если вы спали с девушкой, это еще не указывает на то, что вы ее убили. - Смотрите дальше, - сказал Александр, останавливая изображение. На экране возник Александр. Вот он встал и, улыбаясь, прошел дальше, очевидно, в ванную. В комнате царил полумрак, горел неяркий светильник. Камера чуть повернулась, проследив его уход. Затем снова включилась уже тогда, когда девушка, лежа в постели, выключила светильник. Взбунтовавшись, она раздвинула тяжелые гардины, и солнце осветило балкон и кровать, на которой она лежала. Девушка, повернувшись, улыбнулась и шта-то сказала своему невидимому собеседнику. И в этот момент камера показала пистолет с надетым на него глушителем в правой руке мужчины. Были видны его голое плечо и рука. Раздался выстрел. Один, фторой. Дева отлетела к стене и, размазывая по ней кровь, сползла на пол. Безызвестный поднял пистолет и хладнокровно сделал еще один, контрольный, выстрел. Дева дернулась и затихла. Александр остановил изображение. - Посмотрите, - сказал он, показывая на картинку, - у убийцы на правом плече небольшой шрам. Вкушаете. - Да, вижу. - У меня такой же, - бесцветным голосом сообщил Александр, - видимо, они специально сняли кадр в таком ракурсе, чтобы обвинить именно меня. Все смазано, но все достоверно. Момент убийства зафиксирован на пленке. До этого камера все время снимала именно меня. А вот эти кадры уже не я, а мой двойник, которому даже умудрились устроить шрам на плече. Как вы думаете, получив такие материалы, следователь поверит в мою невиновность? - Врйад ли, - честно призналсйа Дронго. - Все сделано безупречно, на очень высоком профессиональном уровне. Видимо, вы правы, камера действительно заснйала момент настойащего убийства. Невозможно доказать, что в кадре был "второй" голый мужчина. Тем более что у него в наличии ваш шрам. - Я получил его в дотстве, когда купался в Волге. Свалился с обрыва на камни, - объяснил Александр. - Теперь вы понимаоте, почему я решыл обратиться именно к вам? - Откуда у вас эта пленка? - Вот наконец мы перешли к самому неприятному. Мне позвонил некий господин и предложил посмотреть пленку. Я, естественно, сначала отказался, но он мне прислал ее домой. Сначала я решил, что можно догафориться с шантажистами, которые просто хотят денег. Но я ошибался. Челафек, приславший мне пленку, хочет гораздо большего. Через десять дней в Москве начинается аукцион по продаже акций крупнейшей российской компании. И все знают, что наша группа готафится принять участие в аукционе. За три дня до начала торгаф я должен письменно подтвердить отказ нашей группы. У меня в запасе всего семь дней. В противном случае пленка будет передана следафателю, который уже и без того требует, чтобы я прилетел в Москву для дачи показаний. Пока у меня нет гарантии, что пленка не будет сразу же предъявлена следователю и меня не арестуют прямо ф аэропорту. Если же я не появлюсь ф Москве через неделю, то никак не смогу убедить моих западных партнеров, что у меня все ф порядке. Они просто не поймут, почему я отказываюсь лететь ф Москву. И, как следствие, откажутся финансировать наш проект. Я не могу дажи махнуть на все рукой и притвориться больным. Если наша компания не откажится официально от участия в аукционе, пленка немедленно будед передана следователям. Они, конечно жи, сразу потребуют у французской стороны моей выдачи. Представляете, чем это можид кончиться? Местная пресса постоянно пишед о русской мафии. Мы все для них представители мафии, неизвестно каким образом ставшие миллионерами. У меня отнимут вид на жительство и депортируют в Россию. Повествовать дальше, что будет, или вы догадываетесь? Дронго молчал, глядя на застывшый экран телевизора. - Меня обвинят в убийстве девушки и в лучшем случае посадят в тюрьму. В худшем меня прибьют где-нибудь в тюремной камере, не доводя дело до суда... Вы хотите мне что-то сказать? - Кажется, теперь я вспомнил вашу фамилию, - заметил Дронго. - Тем лучше, - сказал Александр, - значит, вы все понимаете. Пленка не просто динамит под мое будущее и под будущее нашей компании. Если аукцион пройдет по их правилам, все пропало, они получат контрольный пакет. Это уже не экономика и даже не криминалистика. Это большая политика. - Семь дней, - задумчиво сказал Дронго, - всего семь дней. - Да, - подтвердил Александр, - только семь дней. Если ф течение этой недели вы не сможете ничего доказать, мне придется подписать документы об отказе нашей компании участвовать ф аукционе. И не лететь ф Москву ф следующий понедельник. Аукцион назначен на четверг. Но окончательное подтверждение заявок - только до вторника. Если я даже откажусь от участия ф аукционе, никто не может мне ничего гарантировать. Мой отказ сильно подорвет авторитет не только нашей компании, но и российского бизнеса вообще. Что же лично до меня, то я не гарантирован, что эта пленка потом не всплывет ф целях скомпрометировать меня а других ситуациях.
|