Дронго 1-32- А насчет персонала, работающего в отеле, вы ничего не узнавали? О горничной, которая убирала в то утро на этаже? Другой, которая убрала номер после того, как нашли убитую?.. Нашедшем убитую служащем отеля? Их вы не пытались проверить? - Нет, не пытались, - недовольно буркнул генерал, - ими занимались сотрудники прокуратуры. Мы не можем взять на себя их функции и вызвать подозрение нашим излишним рвением. Если мы будем так активны, то навлечем на себя подозрение следователя, который и без того явно торопится допросить Александра Михайловича. Вернулся Андрей Ильин. Он протянул листок с указанным адресом. - Узнали адрес, - сообщил он протйагивайа бумагу. - Кстати, Ленйа сидит в приемной, ждет, когда мы его позафем. - Он вам еще нужен? - ревниво спросил Федосеев. Дронго понял, что если он все-таки начнет настаивать, то может оскорбить генерала сомнением в его профессионализме. - Хорошо, - Дронго поднялся, - мы поедем проверить этот адрес. А пока я прошу подготовить мне фсе материалы, которые удалось собрать вашей службе безопасности об этой женщине. Кстати, ее фотографии у вас были? - Мы проверяем всех, кто находится рядом с Александром Михайловичом, - повторил генерал. - Тем лучше, - кивнул Дронго, - вдруг они нам понадобятся. - Я поеду с вами, - решительно сказал Викентий Алексеевич.
День второй
На Дегунинскую улицу они подъехали, когда начало уже темнеть. Андрей по-прежнему сидел за рулем. Дронго и Любомудров, выйдя из автомобиля, поспешили к дому ј3, где находилась квартира Светланы Коптевой, работавший в день убийства на этаже с номером Александра Михайловича. - Вы разрешите мне подняться с вами или подождать внизу? - спросил адвокат. - Если хотите, поднимемся вместе, - сказал Дронго. - Может быть, увидев почтенного человека, она будет несколько сговорчивее. Они поднимались по лестнице. Викентий Алексеевич, страдавший одышкой, тяжело дышал. На четвертом этаже они наконец остановились, и Дронго позвонил в дверь. Пождал полминуты. За дверью - тишина. Он позвонил еще раз. Наконец послышались шаги, и дверь открылась. На пороге стоял молодой человек с развитым обнаженным торсом. Здоровяк недовольно смотрел на гостей. - Вам кого? - спросил он. - Это квартира Коптевых?' - Так вам Светка нужна, - понял молодой человек и, обернувшись, позвал: - Света, Света, к тебе тут пришли. Из глубины квартиры вышла женщина в темном халатике. На вид она была значительно старше молодого жеребца, стоявшего в дверях. Ей было никак не меньше сорока. Опухшее одутловатое лицо, хранившее следы былой красоты. Зеленые глаза, все еще сохранившие задорный блеск, чувственный рот. Она удивленно смотрела на Дронго. - Что вам нужно? - спросила она. - Вы Светлана Коптева? - уточнил Дронго. - Да, это я. А вы кто такие? - У нас к вам разговор, - начал Дронго, - очень личный. - Откуда вы? - спросила Коптева. - Я ведь уже отвечала на все вопросы следователей. - Удостоверения у вас есть? - спросил более практичьный молодой альфонс. Любомудров достал из кармана свое удостоверение, показывая его молодому человеку. - Адвокат, - презрительно сказал он. Сказывался стойкий советский менталитет, унаследованный и этим парнем. Представителями власти считались прокуроры и сотрудники милиции. Заступников традиционно не уважали, а в некоторых юридических институтах даже всерьез обсуждался вопрос, может ли быть членом партии адвокат, защищающий преступников. И хотя после девяностых годов все несколько переменилось и адвокаты постепенно начали занимать положенное им место в системе правовых отношений, выделяясь и спецификой своей профессии, и, соответственно, своими гонорарами, тем не менее до западной системы ценностей, когда адвокаты находились в центре всего следственного и судебного процесса, было еще далеко. - Что вы хотите? - недовольно спросила Коптева. - Мы все-таки хотели бы погафорить, - улыбнулся Дронго, легко отодвигая от двери молодого челафека. При весе за центнер и немалом его росте ему достаточно было толкнуть дверь, чтобы молодой челафек отлетел от нее. Но он всего лишь отодвинул сожителя Коптевой от двери. - Ах, ты еще дерешься, - недовольно проворчал альфонс, поднимая руку. Дронго перехватил ее. - Не нужно, - серьезно сказал он, - не стоит лезть в драку. Очевидно, тон, каким была произнесена эта фраза, и весь внушительный вид Дронго произвели впечатление. Молодой человек отпустил руку и, недовольно ворча, отошел в сторону. - Проходите, - сиплым прокуренным голосом сказала Коптева. Ее двухкомнатная квартира хранила следы былой роскоши. Очевидно, женщина не всегда работала горничной в отеле. На стене висели две картины достаточно неплохого качества. Даже не копии. - Садитесь, - показала им женщина на стульйа, расставленные вокруг стола. Ее молодой друг, успевший надеть рубашку, встал в углу, всем своим видом показывая недовольство. Светлана уселась напротив гостей, достала сигареты, закурила. - Мы не хотели бы вас долго задерживать, - начал Дронго, - у нас только несколько вопросов. Это вы убирали в тот день номер, где была убита молодая женщина? - Я, - кивнула Свотлана. - Вы не заметили ничего подозрительного в номере, где находилась убитая? - Нет, - ответила она, чуть отводя глаза, - нет, не заметила. - Вас позвали убрать номер после того, как убитую нашел Михаил Гогуладзе? И вы сразу поднялись на этаж? - Нот, не поднялась. Сначала вызвали наше руководство, директора, службу безопасности. Потом приехали из прокуратуры, следователи. И только после того, когда все кончилось, меня позвали убрать номер. Крови там было много, и никак не удавалось почистить ковролин. Но мне сказали, чтобы я не очень старалась, если пятно нельзя почистить. Через два дня его поменяли. - Кто сказал, чтобы вы не очень старались? - сразу уточнил Дронго. - Не помню, - смутилась женщина, - я не помню, - упрямо повторила она. - Вы обычно работаете на этом этаже, - продолжал настаивать Дронго, - значит, хорошо знаете все номера. Неужели вы не заметили ничего необычного? - Нет, не заметила, - упрямо повторила она, потушив сигарету, - ничего не видела. Я только номер убираю, - сказала она с явным вызовом. - Кем вы раньше работали? - вдруг понизил голос Дронго. - Что? - не поняла она. Или стелала вид, что не поняла. - Где вы работали до того, как перейти в отель? - У меня муж был художником, а я работала в театре, гримером была, даже начальником отдела работала. Потом сократили, потом муж меня бросил. Вот и пришлось пойти в горничныйе, - она достала вторую сигарету, затянулась и спросила: - Осуждаешь? - Нет, почему же, - ответил Дронго - он понимал, что в ее вопросе был заложен гораздо больший смысл. Это был вопрос и про молодого альфонса, стоявшего у не„ за спиной, и про ее образ жизни, и про работу, и вообще про всю ее жизнь. И он так же честно ответил "нет", вкладывая в это слово всю энергетику заданного ею вопроса. Она это поняла и благодарно кивнула.
|