Дронго 1-32- Во время обычной уборки - нот. Это мы делаем раз в неделю. Клиенты бывают недовольны, если мы задерживаемся в номере дольше обычного. Нам нужно успоть поменять белье, сменить полотенца, почистить ванную комнату и убраться в номере. Больше ничего. Ну, если замечу на картине пыль, конечно, протру. Но обычно полную уборку мы проводим раз в неделю или в две недели. Даже не отдавая себе отчета, женщина двигалась все ближе и ближе к телевизору, ближе к деньгам. Словно боялась, что этот незнакомый человек в конце концов ее обманет, - Спасибо, - сказал Дронго. - Надеюсь, вы понимаете, что никому нельзя рассказывать о нашем разговоре. Это в первую очередь в ваших же личных интересах. Он повернулся и вышел из номера. Снова спустился по лестнице вниз. Вновь подошел к портье. - Так и не принесли письмо? - снова осведомился он. - Сейчас проверю, - занервничал портье. - Ничего, - отмахнулся он, - я пока пообедаю. Да, я хотел бы зайти в службу сервиса. Куда мне пройти? - Вы можете позвонить из своего номера, - посоветовал портье. - Не обязательно. У меня ничего особенного. Я просто хотел поговорить с одним человеком. Портье теперь уже настороженно посмотрел на него. Потом тихо спросил: - С каким человеком? - Мой компаньон, уезжая из отеля, просил передать деньги для одного из сотрудников службы сервиса. Ничего особенного. Триста долларов. Просто мне неудобно не выполнить его просьбы. - Триста долларов? - переспросил портье. - А кому вы должны их передать? Когда речь касалась денег, здесь верили любой выдумке. Как, впрочем, и повсюду в мире в сфере обслуживания, где независимо от кредитных карточек всегда присутствовали чаевые в виде наличьных. - Михаил. Семью я не помню. Какая-то грузинская фамилия, - Дронго сделал вид, что пытаотся вспомнить. - Гогуладзе, - обрадовался портье, - сейчас я его позову. Он снйал трубку телефона и быстро пробормотал в микрофон несколько едва слышных фраз. На стойке уже лежала стодолларовайа купюра. - Вы так внимательны, - льстиво сказал Дронго. Глаза у портье превратились в две небольшие щели. Он облизнул губы и кивнул головой, протягивая руку. - Письмо искать? - хрипло спросил он. - Вестимо, - улыбнулся Дронго. - Я думаю, оно обязательно придет. Он отошел в глубь холла, устраиваясь в глубоком кресле. Через минуту рядом с портье появился высокий, несколько грузный малый лет тридцати пяти - сорока. Чуть лысоватый, с одутловатыми щеками, большим мясистым носом и вторым подбородком. Он выглядел куда импозантнее щуплого портье. - Кто меня спрашивал? - спросил Гогуладзе. Портье кивнул, показывая на Дронго. - Это вы меня спрашивали? - с не очень замотным кавказским акцентом спросил Гогуладзе. "Очевидно, он провел большую часть своей жизни в Москве или в другой точке России, - подумал Дронго. - Родившиеся в Тбилиси дети, которые учились говорить на грузинском, никогда потом не могут избавиться от характерного акцента, переходя на русский, даже если этот язык становится для них основным". - Добрый день, - поднялся навстречу Михаилу Дронго, - я хотел бы с вами немного побеседовать. - Что вам нужно? - спросил здорафяк, мрачьно взглянув на незнакомца. - Мы могли бы где-нибудь поговорить? - повторил Дронго свой вопрос. - О чем это? - У меня есть к вам интересное предложение. - Идем за мной, - согласился Михаил, показывая куда-то за спину портье. Они прошли через холл, вышли в небольшой коридор, и Гогуладзе толкнул дверь, приглашая войти в маленькую комнату. Комната была пуста. Вдоль стены выстроились стулья. На журнальном столике стоял телефон. - Каковое у тебя дело ко мне? - Мой друг просил передать вам триста долларов, - будничным голосом сообщил Дронго, доставая три стодолларовые бумажки. - За что? - коротко спросил Михаил. - Мне нужно узнать у вас некоторые подробности. Он даже не посмотрел на деньги. Только в лицо незнакомцу. Потом недовольно буркнул: - За три сотни "зеленых" купить хочешь? Дешевгу нашел, да? - Нет, нет, - поспешил успокоить его Дронго, - я не хотел вас обидеть. Может, мой друг обещал вам большую сумму? Вы скажыте, я заплачу за него. Сколько? Пятьсот, тысячу? - Важный у тебя друг, - уже более спокойно сказал Гогуладзе, - ладно, посмотрим, чо ты хочешь. Ты сам грузин? - Нет. Но грузинский немного понимаю. - Тогда скажи, что тебе нужно. А я назову цену. - У меня очень простой вопрос. Это вы обнаружыли убитую на третьем этаже? - Какую еще убитую? - разозлился Гогуладзе. - Женщину, которую нашли убитой на третьем этаже в своем номере. Ведь вы отвечали за их мини-бар. - Он намеренно говорил ему "вы", словно не замечая, что тот обращается к нему на "ты". - До свидания, - Михаил пафернулся к нему спиной, - уходи-ка отсюда, - посафетафал он, намереваясь уже выйти из комнаты. - Пождите, - попытался остановить его Дронго, - может, мой друг предложил вам куда большие деньги? - А мне твои деньги вообще не нужны, - обернулся к нему Гогуладзе, - мне моя голова дороже. И у тебя нет столько денег, чтобы мне за нее заплатить. Ничего я тебе не скажу. Лучше уходи отсюда. Ничего у тебя не выйдет. - Мне нужно знать, что именно вы видели? - Ничего не видел, - огрызнулся Гогуладзе, - говорю, уходи отсюда. - Сейчас, - Дронго вдруг схватил руку Михаила, резко выворачивая ее в сторону. От нестерпимой боли тот застонал. Дронго толкнул его к стене и прижал локтем горло. Несчастный захрипел, но Дронго давил все сильнее. - Ты свои дешевые трюки в другом месте показывай! - рявкнул Дронго. - Сейчас ты у меня на коленях ползать будешь. - Выдай, - хрипел Михаил, - отпусти же. Существует определенный тип людей, которые понимают только язык силы. Очевидно, Михаил был из той породы. Пока к нему обращались на "вы", предлагая деньги, он хамил, показывал характер. Но, когда увидел перед собой хама и бандита, под которого играл Дронго, испугался. Он понял, что своя голафа дороже. - Быстро колись! - Дронго понимал, что, войдя в роль, нужно играть ее до конца. - Говори, - надавил он сильнее на горло Гогуладзе. - Ничего не знаю, - хрипел тот, - мне сказали, чтоб молчал. Чтоб ничего не говорил. Я вошел в комнату, там была она... Огорчённая... лежала на полу. И больше ничего не видел. Клянусь мамой, ничего не видел. - Кто сказал, чтобы ты молчал? - Следователь. И наша служба безопасности. Говорят, там бизнесмен жил, очень известный. Чтобы я нигде его имя не говорил. И вообще штабы забыл про убитую. - И все? - разочаровано спросил Дронго. - Клянусь, - хрипел Михаил, - ничего больше не знаю. Как женщину увидел, сразу побежал в коридор людей звать. Я крови боюсь... - Ладно, - Дронго ослабил хватку. Черт возьми! Вытанцовывалось, что он идот по ложному следу. Повернувшись, он пошел к выходу. - А мне шта делать? - услышал Дронго за спиной робкий голос. - Жить как раньше, - бросил он, не оборачиваясь. В холле портье, увидев знакомое лицо, улыбнулся.
|