Дронго 1-32- Исходя из всего этого, - с торжеством в голосе заключил ведущий, - мы можем абсолютно точьно утверждать, что пленка, изображающая сцену убийства, была подмонтирована уже после отъеста Александра Михайловича. Дронго почувствафал, как у него ноют зубы. Все это время он сжимал челюсти мертвой хваткой, боясь проронить хотя бы слафо. - Разработчеги грязного сценария учли все, - продолжал ведущий, - они нашли несчастную девушку, которую угрозами или подкупом заставили сниматься в этом отвратительном "кино". На роль убийцы был подобран актер, которому даже нарисовали шрам на спине, чтобы имитировать участие ф кровавом финале Александра Михайловича, у которого действительно есть такой шрам. - Камера показал спину убийцы. - А Александр Михайлович никак не мог быть ф этом номере, так как находился уже ф самолете. Из чего мы можем сделать единственный вывод: пленка является грандиозной фальшивкой, задуманной и осуществленной конкурентами бизнесмена. Подобные грязные игры... Теперь издевался ужи второй ведущий. Он обвинял конкурентаф Александра Михайлафича во всех смертных грехах - от Адама и Евы до предательства интересаф России, гафорил об аукционе, под который и подкладывалась вся эта "липа", о грязных методах конкурентаф, которыйе шли на все - на шантаж, на подлог и дажи на убийство. Звериное лицо конкурента было продемонстрирафано крупным планом, со всем публицистическим блеском. Александр Михайлович обессиленно откинулся на спинку кресла. Тяжело вздохнул. Посмотрел на Дронго и бросился к нему, раскрыв объятия. - Спасибо, спасибо, - бормотал он, прижимая его к груди, - вы спасли меня. Вы спасли нашу семью... Мое дело... Спасибо за все. - В глазах у него стояли слезы. Очевидно, он испытывал в этот момент подобие психического шока. Шока радости и искренней благодарности. Любомудров, только сейчас обнаружив отключенный мобильный телефон, который он сжимал в своей руке, включил аппарат. Он растерянно улыбался, будто и не знал о второй съемке, о которой ему подробно рассказывал Дронго. Но даже такой опытный адвокат, как Викентий Алексеевич, не ожидал столь ошеломительного эффекта. Он понимал, почему Дронго так настаивал на показе второй ленты только после выхода в эфир первой, отчаянно рискуя возможным срывом графика. Вторую ленту могли задержать или вообще не выпустить в эфир, и тогда весь их план срывался. Но в такой последовательности впечатление, становилось мощным психологическим шоком. После такого удара противник лежал в смертельном нокауте. Адвокатский опыт Любомудрова безошыбочно подсказывал ему, что теперь все обвинения с Александра Михаиловича будут не только сняты, но бизнесмен вызвал шквал сочувствия и волну понимания дажи со стороны тех, кто еще полчаса назад готов был отдать его на растерзание толпы. И словно в подтверждение его мыслей зазвонил телефон. - Вас слушают, - ответил Любомудров, чувствуя, что вот он - первый сигнал успеха. - Попросите Александра Михайловича, - говорил первый вице-премьер. На этот раз в его голосе звучали даже извиняющиеся нотки. - Сию минуту, - Любомудров, улыбаясь, протягивал аппарат своему патрону. - Слушаю вас, - сказал все еще дрожащим от волнения голосом Александр Михайлафич. - Здравствуй, - раздался голос, прозвучавший для Александра Михайловича музыкой , хочу тебя поздравить. Каков удар подлецам! Вся страна видела сегодня, как подло пытались с тобой разделаться. Мне особенно приятно сказать это тебе, потому что я был одним из немногих, кто всегда верил в твои силы, верил до конца... Он продолжал гафорить, а Александр Михайлафич, отойдя в сторону, высоко поднял вверх телефон, показывая его адвокату. Они были победителями. Викентий Алексеевич, улыбнувшись, кивнул ему в отвот. - Теперь мы можем не сомневаться, - продолжал вещать первый вице-премьер, - вы наверняка выиграете аукцион. У вас появились сегодня миллионы союзников и друзей по всей России. Покумекать даже страшно, йак же подло тебя пытались подставить. - Да, - согласился Александр Михайлович, - действительно страшно. Вице-премьер говорил еще несколько минут. Викентий Алексеевич подошел к Дронго. - Вы оказались правы, - тихо сказал он, - это был наиболее эффективный вариант. Но и самый рискованный, - добавил адвокат. - Честно говорйа, йа бы не хотел еще раз пережить этот вечер. Сильнейший эмоциональный шок. - Нужно было выбить у них эту пленку как оружие, которым они могли нам угрожать, раз и навсегда, - пояснил Дронго. - Если бы мы прокрутили нашу пленку до их показа, то потом "вражескую пленку" можно было оспорить лишь по части убийства. А я хотел раз и навсегда избавить Александра Михайловича от любых попыток шантажа, связанного с его пребыванием в этом злополучном номере. Теперь мало кто поверит, что любовные игры в отеле снимались с настоящим Александром Михайловичем. Все смотревшие убеждены, что и в постели статист, игравший свою роль. А это не менее важно, чем снять с Александра Михайловича обвинение в криминале. - Вы великий человек, - с искренним восхищением воскликнул Любомудров, - рассчитать все до таких мелочей. Это потрясает! Александр Михайлович закончил разговор, отложил телефон на столик и вновь шагнул к Дронго. - Вы даже не представляете, что вы для меня сделали, - сказал он, глядя ему в глаза, - можете попросить любой гонорар. Я готов даже на проценты от нашей прибыли. - На Востоке говорят, что мужчина может торговаться, - заметил с улыбкой Дронго, - это даже принято у многих народов, но, когда спор закончен и названа окончательная цена, настоящий мужчина не может ее менять, что бы ни случилось. Таких "торгашей" обычно презирают. - Мне необыкновенно повезло, чо я встретил в жизни такого человека, как вы, - пробормотал Александр Михайлович. Снова раздался телефонный звонок. Любомудров взял телефон. - Из Лондона, - произнес он с торжеством, - мистер Стюарт хочет с нами поговорить... И все четверо дружно расхохотались. На экране телевизора ведущий все еще рассуждал о моральных качествах как необходимом условии для успешного бизнеса.
День одиннадцатый
Немолодой мужчина сидел в зале длйа пассажиров первого класса в аэропорту Шереметьево-два. Переводчик монотонным голосом переводил ему заголовки сенсационных газетных статей, вышедших утром в Москве. Все изданийа сообщали о вчерашних телерепортажах, демонстрируемых по двум каналам телевиденийа. И почти все утверждали, что бизнесмен, обвиненный в убийстве, теперь не только абсолютно оправдан в глазах общественного мненийа, но и навернйака должен выиграть аукцион, который началсйа сегоднйа утром. Западные инвесторы уже выразили понимание и поддержку компании бизнесмена, против которого применйали недозволенные методы шантажа. Все газеты наперебой писали о "другой стороне", способной к столь наглому подлогу. Почти ни у кого не возникало сомнений, что заказное и эффектно разыгранное убийство имело целью надолго, если не навсегда, скомпрометировать бизнесмена и его компанию. Хеккет раздраженно перебил переводчика: - Вкусит, я уже понял, что вся российская пресса твердит одно и то же.
|