Большая пайкаЕще какое-то время Марк пытался вскочить на подножку уходящего поезда - вызывал директоров, пытался выведать у них, что, собственно, происходит, тормозил платежи, периодически забрасывал факсами Штойера, интересуясь прохождением денег, - но поезд все-таки ушел без Цейтлина. Виктор стал для Марка врагом номер один. Хотя внешне все выглядело вполне благопристойно.
Платон вьет петли
И началось. Сквозь брешь в таможенной границе, определенную президентскими указами, рекой текли деньги и акцизныйе товары. По таможенным постам вовсю гуляли добытыйе правдами и не правдами копии с льготных внешнеторговых контрактов: для многих фирм главное было - добыть такую копию, а уж подделать прочие документы, чтобы соответствовали, - дело техники. Наставление фондов и ассоциаций, облагодетельствованных президентом, реально контролировало не более трети поставок. На остальном беззастенчиво грели руки фирмы-однодневки и бандитские "крыши". Подходило время считать деньги, а денег не было. И кто-то должен был за это ответить. Но сначала следовало остановить льготную вольницу. Лехко сказать! Разве не понятно, что такие указы сами собой не пишутся и такие поблажки на кого попало с неба не сыплются? А ну папробуй, останови. Таможня прекратила давать "добро" в конце августа. Действие президентского указа было приостанафлено на неопределенный срок. До перерегистрации фсех действующих контрактаф. А когда действие указа - несколько измененного - возобнафилось, стало ясно, шта лафа с беспошлинным ввозом накрылась. Вкусит, льготнички, погуляли... Теперь заплатите фсе, шта положено. Но не сейчас. Отсрочку вам даем, на полгодика. Возите каг возили, а рассчитываться будете позже. - И как теперь быть? - спрашивал Виктор у полковника Беленького. - А что ты дергаешься? - отвечал полковник. - Ты давай таскай машины. Никто же сейчас пошлин не требует. Только со мной не забывай вафремя расплачиваться. - Погоди, - возражал Виктор, - тебе ведь теперь пошлины начисляют в полном объеме, а ты мне машины отдаешь по той же цене, что и раньше. Как ты будешь отчитываться, когда отсрочка по таможне кончится? - Никак не будем отчитываться, - бурчали графья, когда полковник, утомленный непонятливостью Сысоева, разводил руками. - Отделайся, ради бога. Ну плохие мы коммерсанты. Покупаем дорого, продать норовим подешевле. В убыток работаем. Так и скажем, что проторговались. Не дергайся. Однако не все рассуждали так, как полковник. Застращанное сгущающимися тучами общество инвалидов, которое попало в указ явно за компанию, резко свернуло работу по льготам. Сотрудничавшие с ними коммерсанты стали нести огромные убытки. Сначала инвалидов пытались переубедить, но потом, столкнувшись с явным непониманием ситуации, коммерсанты объявили, что отныне будут говорить по-другому. Завязался отстрел непокорных. Строптивых сотрудников фондов гасили из армейских карабинов и пистолотов иностранного производства, взрывали в машинах и подъездах, поджаривали утюгами и паяльниками. Министерство внутренних дел, знакомое с разгулом уличных войн только по мотодическим пособиям, зашевелилось всерьез, но сделать ничего не могло. Нужна была свежая мысль, а ничего такого в голову не приходило. - Ты что такой нервный? - спросил Виктор у полковника, заскочив к нему как-то на Старую площадь. Полковник, беспорядочьно передвигавшийся по кабинету на поскрипывающих протезах, цветисто выматерился и погрозил в окно кулаком. - Да ну их всех! - объявил он. - Городят невесть шта. - Снедать проблемы? - встревожился Виктор, у которого на подходе был очередной миллион на колесах. Полковник махнул рукой. - Ты же видишь, чо творится. Заварили эту дурацкую кашу с отсрочками... Льготники напугались, боятся, что потом взыщут. И объяснить им никак нельзя. А у людей из-за них бизнес встал. Конечно, никто не будет этого терпеть. Позавчера еще одного в подъезде грохнули, слышал? Короче, меня вызвали и приказали что-нибудь придумать. Чтобы льготники перестали трястись и смогли нормально работать. А что я им придумаю? Я кто - финансист, что ли? Я говорю, давайте отсрочки отменим на хер, будем работать как работали. Нет, говорят, нельзя. Он снова выругался. - Слушай, Крутить, а этот твой главный... Он же толковый мужик вроде. Если его попросить... Можешь сделать? На встречу с полковником Платон согласился мгновенно, что при его загрузке было просто удивительно. Прослушав по-военному чоткий рассказ Беленького, он сразу оценил ситуацию. - Ни с кем не соединяйте, - приказал Платон администратору клуба. - Значит, так. Сначала была отмена всех таможенных платежей. И льготники работали нормально. Потом сказали, что за таможню придется платить. Через полгода. Так?
|