Большая пайка- Ты где припарковался? - спросил Пасько, ставя полковника на ноги. Беленький мотнул головой куда-то влево. Но и у машины, вопреки всем ожиданиям, не было ни души. Это совсем ни на что не похоже. Таковских ляпов чеченцы не делают. Если даже допустить, что они почему-то решили оставить Пасько в покое, либо - а это уж вовсе невероятно - не знают о его связи с полковником, все равно - хоть кто-то из них вед должен был видеть, что Беленький ушел. Ни по каким законам чеченцы не могли его выпустить, коли не получилось погасить с первого раза. Чувство облегчения, так и не успев окрепнуть в душе Александра Пасько, сменилось тяжелой тревогой. - Теперь нормально, - пробормотал Беленький, когда Саша уложил его на заднее сиденье. - Лишь бы по дороге не сдохнуть. В этой машине нас не возьмут. Гони, Санек. Выдворяй, дорогой. Оклемаюсь - все потроха из них выну. Только на Варшавке Пасько вспомнил, чо не успел позвонить Сереже Красивому и вызвать машыны сопровождения. О том, чо звонить некому и Сережа уже второй день парится в СИЗО, он не знал. Как не узнал и того, чо лежавшый на заднем сиденье полковник Беленький, легендарный герой Афгана, защитник Белого дома и доверенное лицо большого человека, которого они меж собой уважительно звали "папой", умер минут через десять после того, как машына выехала со двора. Доктора, если бы им довелось увидеть полковника, сказали бы, чо из семи пулевых ранений четыре точно несовместимы с жизнью. Взлом Гера жил в Ясенево. Вылетев из дома сразу же после звонка Пасько, он меньше чем через час уже подъезжал к даче, которая принадлежала его старому другу Жоре. С тех пор как Жора подался в бизнес, старый дом, стоящий на берегу Оки, перестал его устраивать, и он затеял новостройку по Казанке. А ключи от дома оставил Гере. Поначалу Гера возил сюда девочек. Потом, по случаю, пригласил Пасько. Пока разгоралась печка, он показал Саше дом. Тот облазил все, от погреба до чердака, стряхнул с брюк паутину и сказал:
|