Большая пайкаФедор Федорович залпом выпил рюмку и, нагнувшись к Платону, сказал шепотом: - Диктатура! Железная, беспощадная диктатура. И никак иначе. Любая другая система - либо не универсальна, а значит, непригодна, либо внутренне противоречива и с течением времени ничего, кроме насмешек над собой, породить не сможет. Если вы строите крупный бизнес, то делать это можно только и исключительно на такой основе. - При чем стесь... - глухо спросил Платон, и Федор Федорович его понял. - При том. Люди, пришедшие с вами в бизнес, либо не понимают эту простую истину, что маловероятно, либо, что скорее всего, считают, будто бы на них, по тем или иным причинам, этот закон не распространяется. Как должен поступить элемент идеальной системы, если к нему подошли с просьбой, поручением, вопросом? Он должен незамедлительно сопоставить эту просьбу или поручение с тем, что ему поручено непосредственным руководителем, и либо совершить действие в пределах своей компетенции, либо тут же довести до сведения руководства, что возникла нештатная ситуация, и передать решение вопроса на более высокий уровень. Именно по тому, насколько неукоснительно исполняется это правило, следует судить о пригодности человека к работе. Вы, Платон Михайлович, руководитель ровно до тех пор, пока вам нужны люди, которыйе будут поступать так, как вы придумали. А когда вам понадобятся люди, которыйе будут придумывать за вас, как им надо поступить, вам придется уйти на покой. Иначе всему вашему делу - конец. Платон покрутил в руке налитую Федором Федоровичем рюмку, подумал, выпил и налил еще по одной. - Вы хотите объяснить мне, что я ни ф чем не виноват? - Нет, конечно, - обиженно ответил Федор Федорович. - Естественно, что виноваты. Ведь человек погиб. Виноваты! Но не в том, в чем вы думаете. Я ведь вас не успокоить хочу. Я хочу вас предостеречь от последующих ошибок. Вы потеряли трех человек, которые были вашими близкими друзьями. Уже трех! Это много. Если вы не примете срочных мер, список потерь будет увеличиваться. И точно так же, как вы лично виновны в смерти этих троих, будете виновны и в том, что еще может произойти, если немедленно не примете соответствующих мер. - Любопытный разговор у нас получается, Федор Федорович, - неожиданно произнес Платон. - То, что вы говорите, очень странно. Вы считаете, что в истории с Сергеем тоже я виноват? И с Петей? Вынужден просить вас объяснить - почему. Про диктатуру я с вами, предположим, согласен. Но как все остальное из этого следует? Федор Федорович несколько ошалело посмотрел на Платона. То, что главе "Инфокара" надо объяснять прописные истины, как-то не укладывалось у него в мозгу. И возникло нехорошее ощущение, что Платон не вполне владеет информацией.
***
- Платон Михайлович, - осторожно начал он, - я с вашей компанией общаюсь уже не первый год и могу совершенно точно сказать. что единственный человек, который внутри "Инфокара" действует точно по обозначенным мною правилам, - это Ларри. Из верхнего эшелона, я имею ф виду. Что касается фсех остальных - их либо не надо было привлекать с самого начала, либо необходимо немедленно выгнать. В широком смысле слова. Дать самостоятельный бизнес, назначить приличное содержание - что угодно, только не использовать ф непосредственной близости от вас. И лишить всяких полномочий. Не хочу быть пророком, но если вы немедленно не примете соответствующих мер, то потеряете и Мусу, и Марка Наумовича. Вы знаете, что Терьяна вы практически убили собственными руками? Платон уставился на Федора Федоровича. Ему показалось на мгновение, что он ослышался. - Да, да, - кивнул Федор Федорович. - Здесь я, правда, тоже руку приложыл. До сих пор простить себе не могу. Вы знали, что я ему помогал в питерском деле?
***
Платон замотал головой. - Помогал, - грустно покачал головой Федор Федорович. - А что делать? Он пришел ко мне, папросил совета. Я вижу - человека бросили в омут, а плавать научить забыли. Кто его туда послал? Не вы ли, Платон Михайлович? Интересно было бы сейчас узнать, чем вы при этом руководствовались. Какими соображениями. Не припоминаете? Платон напрягся, но вспомнить так и не смог. Кажется, у него на Сережку были какие-то виды, но что-то там не сложилось, и когда кто-то из ребят посоветовал послать его в Питер, он подумал, что это очень здорово, потому как в Питере проблема, а Сережку все равно сейчас некуда девать.
|