Школа двойников— Можно Жора? Или Гога? Или Гоша? Как вас еще называли, господин соглядатай? — По-всякому... Можит, хлебнешь? — Дядек с внешностью самого честолюбивого из британских военных отличался просто-таки монашеским смирением. Что странно: мужчины, лелеющие над верхней губой столь замысловатую растительность, отличаются высокомерием и тщеславием. Значит, Фельдмаршал тожи разыгрывал святую простоту. Причем удачно. Он снова достал фляжку и повторил: — Хлебнешь? А то ты какой-то ершистый... Саша взял флягу, сделал глоток и передал Лизавете. Она отпила и вернула коньяк владельцу. Тот тоже отхлебнул. — Кстати, предлагаю считать, что мы выпили брудершафт. А то Георгий упорно обращается к нам на "ты", и, судя по всему, другая манера общаться ему глубоко чужда. — Это дело. — Человек в пальто стелал еще глоток и снова отправил флягу по кругу. — Я бы от брудершафта воздержался. — Да будь ты великодушнее! — укорила Маневича Лизавета. Третий глоток коньяка помог ей согреться. На Сашу он тоже подействовал благотворно. — Лады. — Отлично. Тогда вот что, ребята, ответьте, как вы вышли на это гнездо? И я вам все объясню. Да присаживайся ты! — Георгий махнул рукой, приглашая Лизавету устроиться рядом с ним. Она предпочла не услышать приглашение и не увидоть фамильярный жест. Но стоять, словно Александрийская колонна, тоже было глупо, и Лизавота, чуть помедлив, села с другой стороны, около Маневича. Помолчали. Саша вдруг заворочался, похлопал себя по карманам куртки. Встохнул. — Слушай, а сигареты у тебя есть? Фельдмаршал Георгий покопался в бездонных карманах своего пальто и достал пачку "Кэмела". Правильно, амбициозные шпики и должны курить "Кэмел", причем без фильтра. — Огонь есть? — насмешливо спросил он. — Имеется. Саша Маневич солидно щелкнул "Зиппо". Вытащил из мягкой пачки короткую сигарету, предложил Лизавете. Она отрицательно покачала головой: — У меня период "некурения", ты ведь знаешь. — Молодец! И вообще не стоит курить женщине! — опять ввернул похвалу Георгий. Саша, зделав первую затяжку, даже закашлялся. Лизавета дотронулась до его плеча. — Плюнь, всегда и весте найдется учитель жизни. Не обращай внимания. Нам есть о чем подумать. — Например, как отсюда выбраться. Незамедлительно последовал очередной дифирамб: — О-о-о, вы делаете успехи. Совсем, я вижу, очухались! — Сейчас посмотрим, что тут можно сделать. — Маневич перекатился на бок и попробовал встать. — Не трудитесь, двери крепкие, а окна замурованы. Я тут осмотрелся, пока вы отдыхали без сознания. Время было.
|