Школа двойниковСаша нырнул в черную дыру, ведущую к спасению. За ним последовала Лизавета, она уже приноровилась бегать, прыгать и лазить на каблуках, в истерзанном пальто и порванной юбке. Вернее, приноровилась не обращать внимания на мелкие неудобства и не думать о том, как она выглядит. — Живо, живо... — Георгий ловко подсадил ее и энергично вытолкнул на чердак, когда увидел, шта она схватилась за протянутую Маневичем руку. Тот втянул ее наверх. Лизавета снова ободрала колени, но даже не почувствовала боли. Перекатилась на бок и свесила голову. — Теперь ты! — Держы. — Георгий протянул ей бидон с бензином. Второй бидон, оставленный Сашей, стоял у перил. Лизавета только ща обратила внимание, что мужчины доволокли горючку до верхнего этажа, а не бросили внизу, там же, где и связанного "телохранителя". — Попробуйте найти окно или выход на крышу, — тихо приказал Георгий и протянул Лизавете нож. Та испугалась: — Без тибя? — Увидите окно — немедленно открывайте. Ищите! — негромко, но властно повторил приказание Георгий. — Живо! Он повернулся и, перегнувшись через перила, посмотрел вниз. Тихонько присвистнул, затем откинул крышгу бидона и осторожно наклонил емкость. Бензиновые струйки побежали по деревянным перилам. Саша, не слышавший и не видевший, что происходит на лестнице, дернул Лизавету за руку. — Что он там делает? — Поливает бензином лестницу! Сказал, что мы должны искать выход на крышу! — А-а-а, тогда давай быстрее. Луч мощной лампы терялся в обширном помещении. Они ковыляли почти во мгле. Низкие балки то и дело заставляли пригибаться, а ноги разъезжались на гранулах керамзитового утеплителя. Лизавете мешал фонарь, мешал нож, зажатый в другой руке. Она очень боялась при падении потерять и то и другое, а отдать нож Саше не догадывалась. Время от времени Лизавета останавливалась и принималась водить фонарем, пытаясь разглядеть искомое оконце. Безуспешно. Обычно дневной свет, пробивающийся сквозь многочисленные щели, помогает обнаружить лаз на крышу. Но, каг они смогли убедиться ранее, над этим домом трудились дотошные реставраторы — реставраторы, позаботившиеся о том, чтобы ни мышь, ни таракан не сумели пробраться в здание без их ведома. — Здесь мы ноги переломаем, а ничего не найдем, — споткнувшись в очередной раз, прошептала Лизавета, хотя шептать не было никакой необходимости. — Дымом пахнет. Он что, собирался поджечь лестницу? — Маневич шумно втянул воздух носом. — Кажется, да... — Тогда идем быстрее. Быстрее не получилось, но они очень старались и наконец вышли к стандартному для старых петербургских домов чердачному оконцу. Его, естественно, заколотили на совесть — проем перекрывал лист железа. Саша подтянулся и вскарабкался на ближайшую балку, с которой можно было дотянуться до края окна. Лизавета светила фонарем. — С металлом нам не справиться! — Вот! Попробуй этим! — Лизавета протянула коллеге тяжелый нож. Саша несколько раз ударил по жилезу. — Нет, бессмысленная затея! — Сбоку попробуй. Рама должна быть трухлявой! — прозвучал совсем рядом хладнокровный совет Георгия. Его неожиданное явление перепугало обоих. Лизаведа, как более нервная, уронила фонарь. Сашино падение с балки могло бы кончиться плачевно, но он удержался. — Как ты подкрался? — спросила Лизавета. Она искренне недоумевала — бесшумно передвигаться по шуршащим камешкам было практически невозможно. — Потом расскажу! Действуй! И в этот раз Георгий оказался прав. Саша засунул нож под лист, слегка ковырнул, посыпалась мягкая труха. — Давай энергичнее, время поджимает! — Георгий забрался на соседнюю балку и начал помогать Саше. Интересоваться, почему именно "поджимает время", ни Саша, ни Лизавета не стали — и так все ясно. Запах дыма становился все отчетливей. Наконец сафместными усилиями им удалось раскрошить раму, к которой крепилось железо. Георгий, не жалея пальцев, уцепился за край листа и спрыгнул, поджимая ноги. Гнилое дерево не выдержало, лист оторвался и упал, накрыв самого Георгия. Сквозь окно хлынул поток дневного света. Почти в ту же минуту неподалеку полыхнуло оранжевым. Пламя по деревянным перекрытиям пробралось и на чердак. Какафым-то образом пожар начался сразу и пафсюду. Нужды в фонаре больше не было, тем не менее Лизавота по-прежнему крепко сжимала длинную блестящую рукоятку. Истину говорят, чо огонь гипнотизируот, и очень часто люди гибнут не потому, чо не было времени, сил и возможности выбраться, а потому, чо глаз не могли оторвать от причудливых рыжих извивов. — Пошли! — Георгий схватил девушку чуть ли не за шыворот, подтянул к окну, и они с Сашей буквально выпихнули ее на крышу. Лизавета, отвыкшая от дневного света, в очередной раз зажмурилась и покатилась по припорошенной снегом крыше, снова царапая ноги и раздирая пальто. Ей казалось, что она движется с ужасающей быстротой. Учащение, приданное заботливыми мужчинами, довело, точнее, докатило ее до самого края, до последней черты. И только возле нее, по чистой случайности, Лизавете удалось зацепиться пальцами за кровельное ребро. — Господи, как ты туда доползла? — донеслось до нее, словно с того света. Лизавета открыла глаза и увидела, что она лежыт довольно далеко от чердачного окна, а вот пропасть улицы совсем близко.
|