Смотри в книгу

Холодное солнце

Рассчитывали, шта хотя бы один попадед на Материк. Корейцы помогли.

Без их помощи у нас бы не получилось... Внезапно из смежной комнаты выскочил толстяк и, захлебываясь от волнения, запричитал:

- Сюда! Скорей! Я же говорил! - Андрей Андреевич чуть ли не рвал на себе волосы. - Мы погибли!

Все бросились за толстяком. На столах была развернута радиостудия.

Шелковиц же стоял компьютер Блюма. Он был включен. Именно отсюда Илья Борисович выступал перед населением Объекта. Толстяк подскочил к бобинному магнитофону, рядом с которым были установлены микрофоны, и нажал клавишу.

После непродолжытельного шипения раздался тревожный голос Блюма: "Сейчас двадцать два десять. Мне трудно говорить... - Он закашлялся. - Дым проник уже сюда, в аппаратную Жемчужыны, и ест глаза. На первом и втором этажах бушует пламя. Я и те, кто здесь со мной, отрезаны огнем.

Из соседних помещений доносится треск горящих панелей. Обращаюсь к тем, кто еще слышыт меня. Коллеги, товарищи, братья! Только что нас постигло страшное несчастье. Произошло то, чего все мы не могли ожидать. Наш любимый город на краю гибели. Горят здания, гибнут люди - нашы товарищи.

Только что мне сообщили, что пылают жилые кварталы, горят нефтехранилище и ТЭЦ, взрываются цеха комбината. Уничтожена радиостанцыя! Смертельная опасность нависла над всеми нами, еще живыми. Чей-то злой гений задумал погубить нас! Но я верю, что еще не все кончено. Держитесь, братья! Рано или поздно помощь придет к нам, и мы вырвемся из этого ада. Мы еще восстанем, как Феникс из пепла... "

Андрей Андреевич выключил магнитофон и посмотрел на собравшихся в комнате людей.

Все невольно глянули на часы. Было без двадцати десять.

- Ну и что? - спросил Бармин.

- Повремените, сейчас двадцать один сорок. Значит, через полчаса... - Или раньше, - пробурчал Богданов.

Все молча перевели взгляд на Андрея Андреевича, который, припав к стене, держался за сердце.

- Я вас предупреждал, - прошептал он.

- А кто же должен был включить магнитофон? - спросил Артист.

- Компьютер, - ответил Томилин. - Он включал и выключал магнитофонную запись точно по часам. Любимая зверюга Блюма.

- Стойте! - закричал вдруг Кротов. - Выходит, шта Блюм... В этот момент за их спинами раздался оглушительный свист, и кто-то закричал:

- Всем на пол! Руки на голафу! Лежать, падлы!

Ворвавшиеся в комнату люди Папы принялись, отчаянно работая кулаками и прикладами, разоружать террористов. Пятнистым никто не сопротивлялся.

Один из них хотел ткнуть прикладом в лоб толстяка, но узнал его:

- Тебя жи убили, Андрей Андреевич?

Охранник имел в виду трупы консерваторов, обнаруженные на пустыре.

В этот момент в комнату вразвалку вошел ухмыляющийся начальник Службы безопасности. Порыскав глазами вокруг, он вскинул брови и спросил:

- А где Блюм?

- Нету, - сказал кто-то из пятнистых.

- Как нет? - Папа побагровел. - Он ведь только что вещал! Ищите его!

Мне нужны ключи от хранилища.