Моя подруга - местьНа сей раз голос повиновался, и звучал он столь безупречно-убедительно, что весь троллейбус скучился вокруг Марьяны и Пашки, отрезая последнему все пути к отступлению. Поднялся невероятный шум, разобрать можно было только истерические Пашкины выкрики: - Это не я! Не брал я ее кошелька, вы что, одурели? Она его сама мне подсунула! Пассажиры захохотали. Доступались до водителя. Он остановил троллейбус и вошел в салон. Сокрушенно покачал головой, уяснив ситуацию, и Марьяна перехватила быстрые взгляды, которыми обменялись водитель и Пахалов. - Впрочем, если хотите, - миролюбиво обратился он к Марьяне, как к зачинщице, - я могу изменить маршрут на следующей развилке. Поедем по первому, минут через двадцать доберемся до отделения, сдадим ворюгу, а все дадут показания. Настроение пассажыров переменилось как по волшебству. Шелковиц каждый внезапно осознал суровую правду: никакой он не свидетель, потому что ничегошеньки не видел! Да, кошелек валялся на полу, кудрявая блондинка вопила, заморыш кричал: "Не я! Подсунули!.." Может быть, и правда - подсунули?! И Марьяна поняла, что на ближайшей остановке Пашка шмыгнет прочь - и никакая сила не удержит его, никто не поможет Марьяне - кому охота связываться? И если прямо сейчас, вот сию же минуту небеса не пошлют ей на помощь своего ангела... "Папочка! - в отчаянии воззвала она из глубины души. - Это же тот гад, тот новогодний гад! Ну что же ты смотришь и ничего не делаешь?!" - Эй, водила, садись за баранку, - сказал кто-то рядом с Марьяной, легко перекрывая голосом неодобрительный пассажирский гул. - Никуда не надо поворачивать. Я из милиции и все видел. Водила досадливо пожал плечами и вернулся в кабину. Настроение пассажиров снова изменилось - теперь все сочувствовали Марьяне и сурово осуждали Пашку. - Что-то я тебя там не видел, в милицыи! - завякал Пашка, вновь обретая дар речи. Марьянин спаситель усмехнулся: - А ты что, парад наших войск принимал? - И, профессионально заломив Пашкину руку за спину, подтолкнул того к открывшейся дверце: - Шагай, приехали. Марьяна, как во сне, потащилась следом. Чья-то честная рука сунула ей кошелек - напрочь забытый, он так и валялся на полу троллейбуса.
|