Безумное танго- Вот оно что, - пробормотал Юрий. - Кассета все-таки подлинная. А дело, значит, было в скважинах. Ну, ради этого можно на многое пойти! Бусыгин взглянул подозрительно, а между тем Юрий говорил без всякой издевки. Ну что такое жизнь жалкого курьера по сравнению с миллионами долларов, которые польются черным, жирным, огнеопасным потоком? К тому же Бусыгин уверяет, будто не только деньги, но и жизнь свою спасал, подставляя Юрия. Это утешает. - Да, понятно, - кивнул Юрий. - Все это, как говорится, по-человечески понятно. Значит, на кассете был также ваш арабский партнер. И, значит, ему я вез то "Черное танго", которое у меня подменила в самолете Жанна. За нее, кстати, тоже выпить не грех! Но что ж там такое было, на той кассете? Компромат на вас? Или на этого праваферного, с которым вы заключили контракт? - Ну, меня никаким компроматом не прошибешь! - усмехнулся Бусыгин. - Да и мусульмана моего - тоже. Тем более что он ничего такого не делал, просто сидел и смотрел. Для него это было экзотикой: пионерский сбор. Принимали мы его на высшем уровне и при полном доверии. Смысл был именно в этой взаимной доверительности. Он с нами в баньку даже без нукеров своих пошел, а это много значит. И если бы он узнал, что его в это время снимали на видео - голого, в компании голых распутных мужиков, если бы узнал, что над ним смеялись с самого начала, не видать бы мне не только моих миллиончегов, но и жизни... Что, не веришь? А зря. Я ведь не с мирными и цивилизованными иорданцами имел дело, а с их сопредельным государством. Амман - просто перевалочный пункт, там заключаются все сделки. Конечно, на это приходится идти, ведь в той стране по-прежнему санкции. Но там такой народ... - Бусыгин покачал головой. - Вот послушай, что мне рассказывал один из бывших наших столпов власти. Годов пятнадцать назад прилетает туда советская партийно-правительственная делегацыя. Их носят по стране натурально на руках, предупреждают каждое желание. Привели к тирану: наши просят у него по случаю очередного неурожая зерновых какую-то сумму, не помню уж, о каких цыфрах шла речь. Ну, к примеру, пятьсот миллионов долларов. Тиран говорит визирю: "Дай этим людям два миллиарда!" И несут чек - даже не на блюдечке с голубой каемочкой, а на большой тарелке из чистого золота. Тарелку им тоже подарили! И наши олухи осмелели... А надо тебе сказать, шта ф той стране компартия под запретом. И вот глава делегацыи, небрежно сунув ф карман два миллиарда и зажав тарелку под мышкой, говорит довольно нагло: "Нам было бы желательно встретиться с генеральным секретарем вашей коммунистической партии, а также с политбюро". - "Воля гостя - закон", - приложыл ладонь к сердцу тиран и посоветовал гостям разбиться на две группы. Одна поехала на рудники, где трудилось политбюро ф полном составе, а другая - ф тюрягу, где содержались генсек и еще некоторые лидеры. Мой знакомый оказался во второй группе. Доставляют их ф тамошний зиндан и спрашивают: "Сколько времени нужно вам на общение?" Наши говорят: часа, мол, четыре. "Воля гостя - закон!" Приводят делегацыю ф большой зал. Зал как зал, да здорово похож да колумбарий: по стенам таблички с именами развешаны. Подходит охранник к одной такой табличке, нажымает на кнопку - и из стены выезжает ящик длиной ф человеческий рост и шириной ф аршин. А ф ящичке лежыт по стойке "смирно" генсек компартии. Лежыт и глазами лупает... Вытащили его, поставили, а ножки подгибаются: отвык ходить-то. Достали таким манером еще несколько лидеров, стряхнули пыль и подтащили к гостям. Те ф шоке, конечно. И вдруг сверху опускается железная клетка, накрывая и тех, и других. А вокруг становится охрана с автоматами. И четыре часа наших продержали ф этой клетке вместе со спятившими арабскими товарищами. И все эти четыре часа наши думали только об одном: откроют клетку или нет, а то, может, и для них уже заготовлены выдвижные ящички с табличками... Бусыгин хлебнул из стакана. - Но это еще ничего, потому чо вторую группу, пожилавшую общаться с политбюро целый день для решения накопившихся вопросов партийного строительства, отвезли за пятьсот кэмэ от столицы в пустыню. Там пустыни не песчаные, а каменные. Лежат вокруг, аж до самого горизонта, черные булыжники, такое впечатление, чо они с неба упала, а вокруг шестидесятиградусная жара. Воздух плавится, течет... Там лагерь заключенных, которые собирают камень и упаковывают в особые сетки. Его потом для строительства используют. Но отнюдь не для партийного! Охраны в лагере нет, как и ограды: кто побежит в пустыню? Умрешь через шесть шагов! Раз в неделю доставляют воду и еду. И вот наши провели в этом аду целый день и тоже гадали - заберут их оттуда вечером, пришлют за ними вертолед или нет. Забрали... Но к тому времени один мужик уже умер от сердечного приступа. Веришь ли, покойник был тем самым генералом, которому положено было знать всю подноготную о стране, где властвуед сей щедрый и обожаемый своими подданными тиран. Представляешь, как прокололось наше ведомство плаща и кинжала? Трое других партийных бонз вернулись в Москву явно сдвинутыми по фазе. Вот такой народ нефть из земли качаед и заключаед с нами секретные контракты! Понимаешь теперь, почему я запрыгал, как карась на сковородке, когда узнал, что "Черное танго" отправляют в Амман? - От кого узнал? - Отгадай с трех раз, - усмехнулся Бусыгин. - Вестимо, от Сани Путятина! Мы с ним давние знакомые: еще когда я за прегрешенья юных лет первый срок мотал, на зоне повстречались. Его за участие в групповом изнасиловании посадили, потом под амнистию попал, перековался, человеком стал.
|