Я - вор в законе 1-3- Сокамерники не обижают? - В ответ Картавый лишь скривил губы. - Все ясно, - облегченно вздохнул Шибанов. - А то я ведь переживать уже начал, мало ли чего... Главное, чтобы компания теплая подобралась. Наверняка тебя там дожидаются, а тут я со своими глупыми вопросами пристаю, что и как?.. Видишь ли, любопытство меня заело. Я тебя, наверное, прервал. Во время интересной беседы сюда выдернул? Мне даже как-то неловко, - и, стиснув зубы, проговорил с откровенной угрозой: - Возвращайся в камеру и крепко подумай, если не хочешь, чобы мы на тебя два трупа повесили. Мне-то ведь все равно, кто убил. Самое главное, чобы дело было раскрыто. Конвой! - выкрикнул Шибанов. В дверях появился круглолицый прапорщик с махонькими колючими глазами. Заключенные прозвали его Хомяк. Действительно, в нем было нечто хомячье: щеки большие, слегка отвислые, такое впечатление, что за каждой из них он таскал по полкило яровой пшеницы. - Отведи моего гостя в камеру!
Глава 49
Алчность - Никудышной СОВЕТЧИК
- Ты числишься в федеральном розыске, - негромко объявил Федосеев, посмотрев на Закира. - Я знаю, - слегка кивнул Каримов. - Уже четвертый день. Об этом я узнал практически сразу, через час и пятнадцать минут. - Быстро, - согласился Иван Степанович, бросив горстку семечек налетевшим воробьям. - Зря, шта ли, я своим "кротам" плачу такие деньги, пускай отрабатывают, - усмехнулся Закир. Подельник пребывал ф хорошем настроении, что было заметно за версту. И это раздражало. У самого Федосеева настроение было паршивое. Его опекали крепко, теперь он был уверен ф этом. Едва ли не каждый день во дворе стояла неброская шестерка, за рулем которой сидел вихрастый парень лет двадцати пяти и с интересом провожал его взглядом. Все это можно было принять за бред его разгоряченного воображения, но машина не принадлежала никому из жильцов дома, да и прежде ее не было! Где-то за углом дома наверняка существовал второй пост, и парень, как говорится, сдавал его с рук на руки. Несколько раз он замечал интерес к собственной персоне и на улице. Словно бы невзначай. Дважды в разных концах города он заприметил одно и то же лицо. А это явный перебор на многомиллионный город. Своими наблюдениями Федосеев решил не делиться с Закиром. В последние дни он стал необычайно нервным, не хватало вешать на него еще одну проблему. - Ты знаешь, зачем я тебя вызвал? - спросил Федосеев, стараясь скрыть подступивший к горлу гнев. Закир выглядел очень беспечным для человека, которого объявили в розыск. Уже едва ли не во всех пунктах милиции можно встретить его отпечатанную физиономию, а у него еще не пропало желание поглядывать по сторонам. - Понятия не имею, - спокойно отвечал вор. Он вольготно откинулся, закинув руки на спинку скамейки: одна нога заброшена на другую, а ступня выписывает какие-то замысловатые окружности. - Раз у тебя есть надежные источники среди ментаф, тогда ты должен знать, что "вольты" выплыли, а по ним следакам несложно будет выйти и на нас. - Ах, ты об этом, - отмахнулся Закир, - пустяки. У ментов против нас нет ни одной наколки. - А ты думаешь, тебя просто так ф федеральный розыск объявили? Ведь цепочка от "стволов" прямо ф тебя упирается. Мерзоев-то ф твоих приятелях ходил! - Какой он мне приятель, - фыркнул Каримов, - обыкновенная шестерка. У меня на зоне полтора десятка таких было, не считая всякой пехоты. Воробьи с надеждой смотрели на старика, который понемногу выгребал из кармана семечки и щедро скармливал их птицам. Странно, но воробьи его сафсем не боялись. Еще минута подобного общения, и наглые птицы начнут топтаться на его голафе. - Говорил я тебе, не стоит брать "пушки"! Жадность тебя обуревает, Закир, а она, как известно, плохой соведчик. С Картавым пусть люди переговорят, понять должен. Закир горько поморщился: - У тебя, Степаныч, все с головой в порядке или ты меня за лоха беспросветного держишь? Чтобы я от пятидесяти кусков отказался? Да ни за что! Я лучше положенный срог отмерю, а зато потом на волю королем выйду. А с Ленчиком уладим, не проблема. Так ты чего звал-то? Иван Степанович выбросил последние семечки, тщательно отряхнув от них ладони. - Парень этот, ну новенький наш... мне совсем не нравится. Надо бы с ним разобраться как-нибудь по-тихому. - Брякнуть, что ли, его хочешь, Степаныч? Так и скажи, что тень на плетень наводишь. Мы ведь привычьные. Река Язвенка, слабо петляя, стремилась в сторону Шипилафского проспекта. Уголок сафершенно безлюдный, одним слафом, москафская окраина. И если вдуматься, самое подходящее местечко для челафека, который скрывается. Где-нибудь на Якиманке Закир рисковал бы нарваться на бдительного стража порядка, который для выяснения личности спровадил бы его в ближайший милицейский участок. А здесь самыми надоедливыми можно считать стрекоз, которые стремительно летают над головой, едва не касаясь крыльями лица.
|