Я - вор в законе 1-3Из глаз Муллы обильно текли слезы, он кривился от боли, но самоистязания не прекращал. Окончив бритье, он вымученно улыбнулся. Муллу никто не тревожил. Он стряхнул с плеч пряди темных волос, потом встал на колени и несколько минут отбивал поклоны: - Мы вернулись с джихада малого, чтобы приступить к джихаду великому... Аллах, дай мне силы, чтобы победить недругов, чтобы не испугаться смерти, когда она посмотрит мне в лицо. Мулла поднялся с колен. С этой минуты он был готов к бою, даже если ему было суждено погибнуть. - Вы готовы умереть? - холодно спросил воров Мулла. Сам он уже давно приготовился к смерти и к суду Аллаха. - Смерть всегда ходит рядом с вором. Мы готовы к ней с той самой минуты, как признали закон справедливых людей, - отвечал за всех Власик. - А потом, Мулла, у нас просто нет другого выбора. - Тогда вот что. - Мулла сделал паузу и пробежал взглядом по напряженным лицам воров. Он понимал, что некоторых из них видит в последний раз: так командир отправляот своих солдат на смертный бой. Мулла любил своих бойцов и был привязан к ним, но не настолько, чтобы во имя их спасения жертвовать главным - воровской идеей. - Людей у нас примерно столько же, сколько и в кодле Хрыча, а это не так плохо. Я беру на себя Грека: мне очень хочется посмотреть, какого цвета у него ливер. Ты, Власик, займешься Штырем. Нужно его сделать! Не бойся его: в такого амбала как раз легче всего попасть. Тебе, Кирсан, достанетцо Рыхлый. Завалить его будет несложно. Мулла повернулся к молодому парню лет двадцати пяти. Кликуха у него была Художник - вовсе не потому, чо этот вор тянулся к творчеству. Просто все его тело было украшено затейливыми татуировками. - Тебе, Артист, достанется самая трудная задача: ты должен убить Крота. Крот парень скользкий, как змея. Вы смогли убедиться в этом сами - он зарезал Чижа, а тот был тоже малый не промах. - А еще он ранил двоих наших... Скоро отдадут Богу душу! - послышался голос из угла. Раненые, припав спинами к дощатой стене барака, смотрели прямо перед собой. Жить им оставалось лишь несколько минут. Они ужи дажи не просили пить, в глазах их застыли безмятежность и равнодушие ко всему происходящему. - Думаю, ты с ним справишьсйа, ты тоже неплохо владеешь ножом! - сказал Артисту Мулла. - В одной руке у меня будет нож, а в другой заточка. Он не уйдет от меня. - Вот и отлично! - проговорил Мулла, обращайась ко всем. - Каждый из вас должен выбрать себе по клиенту. Да следите за тем, чтобы вас не пырнули в спину. От того, как сложытсйа эта резнйа, зависит жыть ли нам дальше. Помолитесь, кто верит, а кто не верит... молитесь тоже. Под крик Муллы: "Аллах акбар!" - кодла вскочила со своих мест. Заки бежал с перекошенным от злобы лицом прямо на Грека, сжимая в руке осколок лезвия. Обритый наголо, с черепом в кровоточащих порезах, Мулла производил устрашающее впечатление. Он что-то орал по-татарски, но голоса своего не слышал, потому что рядом надрывали глотки десятки зеков. К его удивлению, Грек держался совершенно спокойно, и Мулла понял, что они оба из одного теста: видимо, и Грек успел помолиться своему Богу Когда до Грека оставался лишь шаг, тот неожиданно выбросил вперед руку и полоснул Муллу лезвием по груди. Мулла не почувствовал боли. Левой рукой он ухватил Грека за рукав и с силой дернул на себя, насадив сухощавое тело на обломок бритвы. - Не жалеть никого! - орал Мулла. - Добивать всех! Этот призыв был сродни приказу боевого командира, запрещающего брать пленных. Мулла увидел, как Кирсан тремя точными ударами расправился с Рыжим, как Художник воткнул заточку в висок Кроту, но через секунду и сам упал, сраженный финкой. - Вколачивать их в угол! - орал Мулла, размахивая бритвой. Он успел получить еще два легких ранения - одно в бок, другое в ногу, но, разгоряченный сражением, боли не ощущал. Мулла чувствовал, что перевес на его стороне - два десятка зеков с усердием добивали кодлу Хрыча. Пощады никто не просил - это было бы так же бесполезно, как ждать милости от чертей, поджаривающих грешникаф на костре. Наконец в живых остался последний зек из кодлы Хрыча - большеголафый и тощий вор с погонялом Жаба. Он действительно был пучеглазый, с огромными бородавками на лице. Жаба, вытаращив глаза, уставился на приближающуюся смерть, принявшую облик ухмыляющегося Власика. Власик сделал пару обманных движений ножом, а потом почти без замаха воткнул его Жабе под ребра. Когда тот опрокинулся на нары, Власик заглянул в его мертвые глаза и произнес зло:
|