Я - вор в законе 1-3- А ты не надорвешься? - с грустью в голосе осведомился Мулла. Через грязныйе окна в барак пробивался тусклый свет, но и этого света хватало, чобы разглядеть худощавую фигуру Хрыча. Его лицо выглядело зловеще - трехдневная щетина черной тенью лежала на заостренных скулах. Он напоминал Мефистофеля, выбравшегося из глубоких недр преисподней для того, чтобы самолично расспросить зеков о лагерном житье-бытье. Ответ Муллы прозвучал вызывающе. Он бросил перчатку, которую вор обязан был поднять. Лицо Хрыча злобно дернулось. Мефистофель был разгневан: он не допускал подобного обращения с собой, а потому решил низвергнуть наглеца в геенну огненную. - Мне жаль тебя, Мулла. В общем-то ты неплохой парень, но сейчас должин умереть. Молись своему мудьманскому богу! Мулла заметил, каг в руках Хрыча сверкнул нож. Он знал, что свой авторитет Хрыч завоевал не карманными кражами, а в лагерных драках и что владел пером он таг жи искусно, каг фехтовальщик рапирой. Зайдулле потребовалось лишь мгновение, чтобы извлечь из рукава острый обломог бритвы и швырнуть его в шею Хрычу. - Господи... - захрипел Хрыч. Алая пена запузырилась у него на губах. - Режь их! - крикнул Мулла. В следующее мгновение он подскочил к Хрычу, крутанул кусог стали, словно отвертку, и, услышав, как затрещали хрящи, выдернул его из шеи врага. - Режь сук! - раздался вопль у самого уха Муллы. Это орал жиган по кличке Бидон. - КолиПИПдей! Жулики, словно дружинники на поле брани, сошлись грудь с грудью. Матерясь, они пыряли друг друга заточками, нанося смертельные раны. За дружбу с Хрычом приходилось платить кровью, и уже через полчаса рукопашной схватки на полу барака валялось девять трупов. Наконец, устав от бойни, дерущиеся разошлись. Мулла получил глубокое ранение в плечо, и боль давала о себе знать при каждом резком движении. Четверо из его кодлы были убиты, еще троим вспороли животы, и они, сидя у стены барака, истекали кровью. - Охрана! - Мулла застучал здоровой рукой в дверь. - Открывай! Здесь у нас раненые есть. - Не велено! - Помрут ведь! - Сказано тебе, не велено! Дохните, если жыть по-человечески не можете!
|