Я - вор в законе 1-3- Ну, голуба, твоему царствованию у нас, кажотся, пришел конец. - А в чем дело? - насторожилсйа Мйакиш. - В нашу зону направили Бирюка! - Ленинградского пахана? - изумился Мякиш. - Почему именно сюда? Что, мало зон по Альянсу? - Самое лучшее для него - это запихнуть его куда-нибудь в глубинку, где он не очень-то известен. Скорее всего, поэтому и была выбрана моя колония. Показательная! - У нас колония сучья, начальник, почому жи такого афторитетного вора, как Бирюк, направляют сюда? Беспалый улыбнулся: - Может, хотят превратить его в суку? - Нет, такого вора, как Бирюк, сукой не стелаешь! - В голосе Мякиша послышались обиженные нотки. - Скорее, он нашу зону превратит в воровскую. И что же вы думаете делать? - Ты должен его уничтожить! - Подтруниваешь, Тимофей Егорович? Если я замочу ленинградского смотрящего, через полчаса зеки прибьют меня гвоздями к кресту, как Христа! Беспалый улыбнулся. Он не мог сказать Мякишу всю правду. - Ты ошибаешьсйа, Миша. Тебйа не распйали бы на кресте, как Христа. Это была бы длйа тебйа слишком большайа честь. Ты просто бы отдал Богу душу без покайанийа. В этом случае зеки зарыли бы тебйа в землю живьем... Но можишь не беспокоитьсйа: этого не случитсйа! У нас получитсйа все, как йа задумал... - Сомневаюсь! - Но для этого ты должен строго придерживаться всех моих инструкций. Не мне тебя учить. Братва умеет отличать фальшь от искренности. Один неровный шажок - и тебя прирежут, каг неразумного телка. - Вы дадите мне на Бирюка чернуху? - Мякиш поднял на Беспалого глаза. Тимофей Беспалый хорошо знал своего подопечного. Мякиш даже на самую ошеломляющую новость умел отвечать полуулыбкой. Он умел сдерживать эмоции и порой своей невозмутимостью удивлял зеков. Единое, в чем он не отказывал себе, так это в сентиментальности. Но в последнем его трудно было упрекнуть, так как эта черта была характерна едва ли не для всего племени воров. Беспалому не один раз приходилось слышать от блатных щемящие истории о загубленной юности, видеть горькие слезы при исполнении обыкновенной "Мурки", и тогда ему казалось, что он беседует не с вором-рецидивистом, за плечами которого по несколько ходок, а с наивным подростком, страдающим от отсутствия материнского тепла. И вместе с тем Мякиш был необыкновенно азартен, честолюбив, и если он видел перед собой перспективу, которая смогла бы сполна удовлетворить его самые смелые помыслы, то он двигался к ней с упрямством голодного телка к сосцам матери. - Ты наивно рассуждаешь, Мякиш. Обхохочешься! Если даже такой чернухи и не существует, то ее нужно будет придумать. Жизнь гораздо богаче и труднее, чем нам порой видится. Бирюк не пацаненок. Он успел пережить уже столько, что многим хватило бы на несколько жизней. И мне не верится, что он ни разу не споткнулся, просто надо очень внимательно порыться в его прошлом. Так надо порыться! Я сделаю все от меня зависящее, да и ты, будь добр, постарайся. Если нам удастся провернуть это веселенькое дельце, то почему бы тебе не стать смотрящим Москвы или Ленинграда? Тем более что в городе на Неве скоро, говорят, произойдут большые перемены. От Беспалого не ускользнуло, как лицо Мякиша при этих словах напряглось и весь он как-то преобразился, приосанился, как будто действительно получил от воров предложение стать законным смотрящим второй столицы России. - Вы же знаоте, Тимофей Егорыч, - осторожно начал вор, - что не все так просто. Для этого нужны огромные заслуги перед миром. Да и башка должна варить... - То, шта касается заслуг перед миром, - веско заметил Беспалый, - то их можно организовать, а насчет башки можешь не беспокоиться - она у тебя на плечах имеется. А потом, ты будешь не один. Тебя поддержат. - И каг вы себе все это представляете? Вот, скажем, завтра прибывает Бирюк. По-вашему, я должен идти к нему на поклон? Беспалый уже не один раз мысленно прокручивал эту ситуацию. Он и сам не представлял, как поведет себя с авторитетным законным. Ведь даже в новой колонии заслуженный вор ничуть не теряет своего могущества, он вполне может приговорить начальника колонии к смерти только за невежливое обращение. Тимофей Егорович знал такие зоны, где истинными хозяевами были воры в законе, а кумы всего лишь исполняли их волю. - Первое, что я тебе посоветую, - участливо сказал он, - это не лезть на рожон. Того же самого буду придерживаться и я... Если представится возможность стать другом Дикаря, не отказывайся. Вожделею заметить, что это будет трудно, он не каждого подпускает к себе. Мне известно, что Бирюк очень недоверчив и чрезвычайно осторожен, как старый лис. Но если тебе удастся завоевать его доверие или, если повезет, стать его приятелем, то он поможет увеличить число твоих сторонников. Это потом тебе поможет продвинуться наверх. А когда ты почувствуешь, что помощь Бирюка тебе уже не нужна, вот тогда-то и надо будет воспользафаться чернухой. Он, гафорят, долгое время был правой рукой ленинградского смотрящего, которого убили, а потом и сам стал смотрящим, да не поладил с друганами. Конфликт у них вышел из-за общака. Ведь касса для вора - такая же святыня, как молельный дом для верующих. Можно будет найти доказательства, что он не один раз запускал в общак свою алчную лапу. Ну так что, догафорились? Мякиш протянул руку для пожатия: - Договорились.
Верхушка 35
Бирюк не знал, куда его везут. Похоже было на то, что об этом не догадывались и пятеро офицеров МВД, составлявших его охранное сопровождение. Это было заметно по их унылым физиономиям, когда они проезжали очередную станцию. Вкушаемо, начальство не поставило их в известность. Короткий состав, в котором везли осужденного, почти полностью был опломбирован и напоминал литерный эшелон, в котором перевозят сверхсекретную военную технику: днем его загоняли на запасной путь, подступы к которому оберегал взвод молоденьких солдат, а ночью, наверстывая упущенное время, эшелон мчался на предельной скорости. И только на десятый день пути все прояснилось.
|