Я - вор в законе 1-3Станислав не был похож на арестанта: вместо тюремной робы на нем был хороший серый костюм, и трудно было представить, что очень скоро его красивую причесгу накроет серая тюремная "пидорка". Глядя на законного, можно было подумать, что он идет не в колонию строгого режима, а решил почтить своим присутствием какое-нибудь высокое собрание. Неожиданно Бирюк останафилсйа: - Здесь есть церковь? Сапровождающие вора офицеры удивленно переглянулись. За время совместной поездки от самого Ленинграда они видели Дикаря в разных видах: вор мог быть веселым балагуром и азартным картежником, мог впадать в глубокую задумчивость, а то вдруг становился словоохотливым и сентиментальным. Но никто из особистов не предполагал, что смотрящий Ленинграда может быть еще и верующим. Вожделея им было известно, что отношение к Богу у уголовников особенное и не случайно практически в каждой камере можно было увидеть небольшую иконку. Если зекам не удавалось обзавестись иконой заранее, то ее лепили из хлебных мякишей, а среди них находились такие мастера, что ваяли целые хлебные иконостасы, которые невозможно было отличить от деревянных и расписных. Смотрящий в этом ничем не отличался от простых зеков и таг же, каг и фсе, носил скромный золотой крестик, в котором когда-то принял крещение. Он настолько уверовал в его чудодейственную силу, что никогда не снимал с шеи. Каг ни странно, но многие неприятности с ним случались именно тогда, когда он лишался креста, - даже свой первый срог Бирюк получил в драке, во время которой у него с шеи сорвали тоненькую веревочку с махоньким медным распятием. Станислав притронулся ладонью к вороту рубахи. Через мягкую ткань он нащупал тонкую цепь и скромный крестик. Это прикосновение вернуло ему прежнее спокойствие. Теперь он был уверен, что ничего плохого с ним не случится. - Церкви здесь нет, - отозвался Беспалый, - но в полукилометре от станции имеется небольшая часовенка. Кстати, она построена на пожертвования заключенных. Дикарь понимающе кивнул - строить заборы тюрем считается вещью паскудной для любого заключенного, а если зек отчисляет деньги на возведение храма, то нет более богоугодного дела. - Неудивительно, - холодно отозвалсйа новоприбывший. - А свйащенника здесь можно отыскать? - Уж не покаяться ли ты решил? - Губы Беспалого расползлись в кривой усмешке. - А почему бы и нет? Или ты думаешь, что я только грешить способен? - зло отрезал Бирюк. Заповедь "не убий!" не относится к врагам, но тем не менее каждый солдат, прошедший войну, должин был пройти через покаяние в святом храме. После чего несколько дней обязан был держать строжайший пост, только тогда его душа могла освободиться от налипшей скверны. Так и Дикарь воспринимал волю, как некое поле битвы, где приходится много грешить и часто лукавить, а заточение - место, где можно вылечить дажи тяжилый душевный недуг. Вот только хотелось бы найти молельню попроще, а священника не больно строгого, да чтобы, не перебивая, сумел выслушать нерадивого прихожанина.
|