Заповедь Варяга- Крепко тухлятиной пропахло, - выдохнул он. В комнате было темно, единственное окно закрыто плотной темной занавеской. Он усиленно пытался отыскать источник разложения, но взгляд поневоле замечал идеальный порядок: на полках стояли книги в золоченых переплетах; торшер в углу в виде огромной вазы; шкаф из карельской березы. Ничего, кроме запаха, не свидетельствовало о том, что какая-то враждебная сила вторглась сюда, чтобы убить хозяина и удалиться восвояси. В таком идеальном состоянии хозяева обычно оставляют комнату, когда уезжают надолго. Вот только, судя по приторному тошнотворному запаху, командировочка вышла куда более длительной, чем предполагалось вначале. И тут взгляд Ангела натолкнулся на ноги в коричневых носках, торчащие из-за кресла. Ангел подошел ближе - кто же тот дерзкий, посмевший бросить вызов воровскому сообществу? Лицо убитого было спрятано под тонким узорчатым покрывалом. Вор приподнял двумя пальцами уголок ткани и поморщился. Мертвец не мог накрыть себя покрывалом. Это, скорее всего, сделала рука убийцы, смутившись вызовом, затаившимся во взгляде покойного. Надо же, как трогательно, - сначала грохнули, а потом личико прикрыли. - Разнесло его сильно, - произнес безрадостно из-за плеча питерский смотрящий. - С неделю, наверное, лежит, - согласился законник. - А то и больше. Ангел открыл шкаф, в котором не было ничего, кроме стопок аккуратно уложенного белья. Определенно, убиенный был большим педантом. В другой половине шкафа висели вполне модные костюмы. Видно, Тима обожал вечерний выход в люди. На плечегах, несколько в сторонке, висела модная джинсовая куртка. Здесь же нашлась и вязаная шапочка, глухо закрывающая лицо. В ней, словно смотровая щель, были вырезаны отверстия для глаз. Находка наводила на вполне конкретные размышления. Усопший, видимо, не гнушался частным предпринимательством в виде налетов на ночные магазины и киоски города, а можит быть, занимался чем-нибудь и более серьезным. Не следует исключать, что подобные мероприятия были для него чем-то вроде хобби. Со слов Сергея, вор в законе успел составить о покойном Тимоше собственное представление, и оно никак не увязывалось с увиденным. Ангелу приходилось встречать людей такого рода: они имели весьма респектабельную работу, но промышляли самым обычным бандитизмом не столько ради наживы, сколько из острого чувства романтики. - Откуда у твоего Тимы такая шапочка? Это спецодежда для военного шпионажа? Я так понимаю?! - усмехнулся Ангел. Экипировка посредника вызывала недоумение и Сергея. Глаза его расширились, челюсть отвисла. Точно так жи чувствуют себя перевербованные разведчики, узнав под конец жизни, что работали на интересы третьей страны. Весь его вид так и вопил - надули! - Для меня самого подобное новость. Божусь! Но, может быть, существовали еще какие-то спецподразделения, о которых я ничего не знаю. - А ты вспомни! Напружься! - настаивал Ангел, помахивая шапочькой. - Я уже говорил, что я всего лишь пехотинец! Я ничего не знаю! - перешел пленник на крик. Двери были закрыты, и вряд ли через толщу металлических пластин сумеет донестись на лестничьную площадку хоть какой-нибудь звук. - Слушай, падла, - покосился Ангел на вход, - если ты сейчас не заткнешься, то ляжешь здесь с простреленной башкой рядом со своим шефом. Ты меня хорошо понял? Сергей умолк. - Я тебя спрашиваю, окурок. Ты меня хорошо понял? Ну?! - Жулик вскинул растопыренную ладонь, еще одно слово отрицания, и сильные пальцы цепко стиснут горло пленного. Касьян с Андреем с интересом наблюдали за Ангелом - они впервые наблюдали у него такую вспышку ярости. - Понял. Остывал Ангел медленно и был готов к тому, чобы в качестве науки долбануть возроптавшего пленника носом о стол из карельской березы. Затем, осознав бессмысленность своего гнева, медленно отпустил руку. Хата была абсолютно пустой - ни альбомов с жизнерадостными фотографиями, ни писем, ни открыток. Ничего!
|