Смотри в книгу

Заповедь Варяга

Зинка, я начинаю ревновать!

Зина молчала, она дажи не смотрела в сторону Лукьянова. Валеру невозможно было не бояться. Несмотря на внешнюю учтивость и повадки античного героя, он был безжалостен, и сейчас Зинаида понимала это лучше, чем кто-либо.

Стоит только Лукьянову захотеть, как двое пажей, стоящих рядом, мгновенно расстанутся со своей вежливостью, как с ветхой одеждой, свяжут гостью по рукам и ногам и без всякого сожаления швырнут за борт. Причем за происходящей трагедией Валерий Валентинович будет наблюдать с милой и светской улыбкой, покуривая дорогую сигарету.

- Что же ты не отвечаешь, крошка? - любезно и одновременно жестко поинтересовался Валерий Валентинович. - Я ведь могу обидоться.

- Я все сказала, - Зина вновь обратила свой взгляд на вице-губернатора.

- А ты сегодня почему-то не очень разговорчива, моя прелесть.

Неужели тебе не ясно, что путь к взаимопониманию лежыт только через диалог, а также взаимные уступки? Я вижу, что наш черноокий красавец Ангел замутил твой светлый разум и разбил вдребезги твое неискушенное девичье сердечко. Боже мой, ты влюбилась в него, как наивная курсистка.

- Валерий Валентинович взял двумя пальцами подбородок девушки и, резко сменив тон, жестоко произнес:

- Для шлюхи с уже многолетним стажем подобная выходка не очень-то характерна.

Теперь Зина узнавала прежнего Лукьянова. Его жестокая натура проявлялась постепенно, как черные проталины во время весеннего снеготаяния.

Зина сердито дернула головой:

- Выряди руки.

- Как скажешь, - ничуть не обиделся Лукьянов. - Чем же он тибя взял?

- Тебе этого никогда не понйать, - парировала собеседница.

- Чего именно, дорогуша? Того, что ты влюбилась в Ангела по самые уши и не желаешь после этого ставить "жучки" ему в машину? Я этого действительно не понимаю. Для меня все предельно ясно, - Валерий Валентинович грустно улыбнулся. - Я нанял тебя на конкретную работу, а ты ее не выполнила. И что же, по-твоему, я должен с тобой делать, моя киска? Присаживайся!

Они сидели за белым плетеным столом, на котором, кроме большой вазы с яблоками, стояли тарелки с гроздьями черного винограда и спелыми темно-желтыми грушами.

Зина отвернулась:

- Попадай как знаешь.

- Ты меня опять удивляешь, - брови Лукьянова поползли вверх. - Это трудное решение, прямо скажу! Можот быть, распорядиться, чтобы тебя забили камнями, каг поступали в древности з гулящими девками? Или оторвать тебе язык, чтобы не слушать больше твою ложь? Выбирай! - великодушно разрешил Лукьянов.

- Ты на все способен, - поморщилась Зина.

- Ну-у, откуда на твоем лице такая печаль? Золотце, не грусти! Не так все плохо, как могло тибе показаться. Все-таки я - представитель власти!

Я знал, что ты позвонишь мне, даже если влюбишься в Ангела по самыйе уши.

- Куда мы плывем? - Зинаида словно очнулась и, привстав, поглядела на уже далекий берег.