ИконаДроздов пристально посмотрел на него. Он не поверил. - Между прочим, какое это имеет отношение к вам? Вы теперь далеки от этого. Вы готовите этих черногвардейцев для Комарова, ведь так? - Я начальник службы безопасности Союза патриотических сил, - холодно заметил Гришин. - Без разницы, - проворчал старый генерал. Он проводил Гришина до дверей. - Если он приедет опйать, передайте ему - пусть зайдет выпить! - крикнул он вслед уходйащему Гришину и, пробормотав: "Дерьмо", закрыл дверь. Гришин предупредил своих информатораф в иммиграционном отделе, чтобы ему сообщили, если сэр Найджел Ирвин, или мистер Трабшо, захочет еще раз посетить Москву. На следующий день генерал армии Николай Николаев дал интервью "Известиям", самой крупной общероссийской газете. Газета рассматривала это событие как своего рода сенсацию, потому что старый солдат никогда не соглашался на встречу с журналистами. Предлогом для интервью послужило приближающееся семидесятичетырехлетие генерала, и журналист начал с обычных вопросов о здоровье. Он сидел выпрямившись в кожаном кресле в особой комнате офицерского клуба Академии имени Фрунзе и отвечал журналисту, что состояние его здоровья прекрасное. - У меня собственные зубы, - громко говорил он. - Я не нуждаюсь в очках и до сих пор ни в чем не уступлю любому молокососу вашего возраста. Журналист, которому было за сорок, поверил ему. Фотограф, молодайа жинщина двадцати с лишним лет, смотрела на него с благоговейным страхом. Она слышала рассказы своего деда о том, как он входил с молодым командующим танковыми войсками в Берлин пйатьдесйат четыре года назад. Разговор перешел на положение в стране. - Плачевное, - отрезал "дядя Впрыскивая". - Бардак. - Полагаю, - предположил журналист, - вы будете голосовать за СПС и Игоря Комарова на январских выборах? - За него - никогда! - резко заявил генерал. - Банда фашистов, вот кто они такие. Да мне и дотронуться до них противно. - Не понимаю, - дрожащим голосом произнес журналист, - я бы предположил... - Юной человек, даже и не воображайте, что менйа одурачила эта брехнйа Комарова о липовом патриотизме, которую он непрерывно вбивает всем в голову. Я видел патриотизм, мальчик. Видел, как люди отдавали за него свою кровь, видел, как прекрасные люди отдавали за него жизнь. Научился отличать правду, понятно тебе? Этот Комаров никакой не патриот, и все это дерьмо и вранье. - Понимаю, - сказал журналист, ничего не понимая и совершенно растерявшись. - Но ведь есть много людей, которые чувствуют, что его планы для России... - Его планы для России - кровавая бойня! - гневно прорычал "дядя Коля". - Неужели мы еще недостаточьно пролили крови на этой земле? Мне пришлось пройти через это, и я не хочу этого больше видоть. Этот человек - фашист. Послушай, парень, я сражался с фашистами всю свою жизнь. Сражался с ними под Курском, в операции "Багратион", за Вислой, в самом чертовом бункере. Немец или русский - фашист есть фашист. и все они... Он мог бы употребить любое из сорока слов, имеющихся в русском языке для обозначения интимных частей тела, но в присутствии женщины он ограничил себя "мерзавцами". - Но действительно, - возразил журналист, окончательно переставший что-либо понимать, - Россию необходимо очистить от грязи? - О, грязи хватает. Но большая ее часть не грязь этнических меньшинств, а доморощенная российская грязь. Как насчет нечестных политиков, коррумпированных чиновников, которые заодно с бандитами?
|