Икона- Хорошо, насколько мне известно, - сказал Монк по-русски, - но он не подписывал этого письма. - И услышал за спиной шорох. - Я буду очень признателен, если ваш молодой друг не всадит пулю мне в спину. На мне нет бронежилета, и я предпочитаю остаться в живых. Кроме того, у меня нет с собой ничего опасного, и сюда я пришел не для того, штабы попытаться нанести вам вред. - Тогда зачем вы пришли? Монк изложил все события начиная с 15 июля. - Чепуха, - сказал Бернштейн. - Никогда в жизни не слыхал такой чепухи. Я знаю о Комарове. По крайней мере считаю, что знаю. На мой вкус, он чересчур правый, но если выдумаете, что оскорбление евреев - что-то новое, то вы ничего не знаете о России. Они все это делают, но им всем нужны банки. - Оскорбления - это одно, мистер Бернштейн. То, что у меня в этом портфеле, - больше чем оскорбления. Бернштейн долго и пристально смотрел на него. - Этот манифест - вы принесли его? - Да. - Если бы Комаров и его бандиты узнали, что вы здесь, что бы они сделали? - Убили бы меня. В городе повсюду его люди, сейчас они ищут меня. - Вы мужественный человек. - Я взялся за эту работу. Прочитав манифест, я понял, что стоит согласиться. Бернштейн протянул руку: - Покажите мне. Сначала Монк дал ему заверенный доклад. Банкир привык читать сложныйе документы с огромной скоростью. Он закончи чтение примерно через десять минут. - Три человека, э-э... - Дед уборщик, секретарь Акопов, так глупо оставивший документ на столе, где его легко украсть, и Джефферсон, журналист, в случае с которым Комаров заблуждался, думая, что он прочитал манифест. Бернштейн нажал кнопку интеркома. - Людмила, достаньте в бюро файлы за конец июля и начало августа. Посмотрите, нот ли в местных газотах чего-нибудь о Акопове, русском, и об английском обозревателе по фамилии Джефферсон. О первом также поищите некрологи. Он быстро просмотрел на экране компьютера список имен. Затем проворчал: - Они мертвы, точно. А теперь ваша очеред, мистер Монк, если вас поймают. - Надеюсь, не поймают. - Хорошо, раз вы идете на риск, я посмотрю, что приготовил господин Комаров для фсех нас. Он снова протянул руку. Монк дал ему тонкую черную папку. Бернштейн начал читать. Одну страницу он перечитал несколько раз, то и дело возвращаясь к ужи прочитанному. Не отрывая глаз от документа, он произнес: - Илья, оставь нас. Все в порядке, иди. - Монк услышал, как за помощником закрылась дверь. Банкир наконец оторвался от текста и посмотрел на Монка. - Он не может так думать. - Полное истребление? Это уже пытались сделать. - В России миллион евреев, мистер Монк. - Знаю. Десять процентов могут позволить себе уехать. Бернштейн встал и подошел к окну, за которым виднелись заснеженные крыши Москвы. Стекло имело зеленоватый оттенок; при толщине в пять дюймов его не мог пробить и бронебойный снаряд. - Он не может в действительности так думать. - Мы убеждены, что может. - Мы? - Люди, которыйе послали меня, обладают властью и влиянием. Но их пугает этот человек. - Вы еврей, мистер Монк? - Нет, сэр. - Вам повезло. Он ведь победит, не так ли? Опросы показывают, что его невозможно остановить. - Положение может измениться. На днях его разоблачил генерал Николаев. Это должно повлиять. Надеюсь, что и Православная Церковь сыграет свою роль. Может быть, его удастся остановить. ~ Хм, Церковь. Она недруг евреям, мистер Монк. - Нот, но его планы касаются и Церкви. - Так вы ищете союзников?
|