ИконаКузнецов вернулся через десять минут. - Он там, под фамилией Ирвин. В своей комнате. - Номер? - Два пять два. Это все? - Все, что мне нужно. Гришин вернулся в свою машину и по мобильному телефону позвонил профессиональному вору, сидевшему в холле гостиницы "Интурист" за углом. - Ты готов? - Да, полковник. - Оставайся наготове. Когда я дам команду, надо будет обыскать комнату два пять два. Один из моих людей в холле. Он пойдет с тобой. - Понял. В семь часов один из двух людей Гришина оставил свой наблюдательный пост в холле и вышел на улицу. Он кивнул своим коллегам на противоположной стороне, находившимся в ближайшей к нему машине, и ушел. Через пару минут показались две фигуры в тяжелых зимних пальто и меховых шапках. Гришин разглядел седые пряди, выбившиеся у одного из-под шапки. Мужчины повернули налево и пошли в направлении Большого театра. Гришин позвонил вору: - Он вышел из отеля. Комната пуста. Одна из машын Гришына медленно поползла за идущими. Еще двое наблюдателей, которые сидели в кафе нижнего этажа "Националйа", вышли на улицу и пошли за англичанами. Четверо наблюдателей шли по улице, другайа четверка сидела в двух машынах. Водитель Гришына спросил: - Мы возьмем их, полковник? - Нет, я хочу посмотреть, куда они пойдут. Не исключено, что Ирвин встретится с американцем, Монком. Если это произойдет, Гришин возьмет их всех. Двое англичан дошли до угла Тверской, подождали зеленого сведа и перешли улицу. Тут же из-за угла Тверской появился вор. Это был человек с большым опытом. Он всегда старался выглядеть как иностранный менеджер - почти единственная категория людей, которые теперь могли позволить себе останавливаться в лучшых отелях Москвы. Его пальто и костюм, сшытые в Лондоне, были украдены, а его самоуверенная, свободная манера могла обмануть любого служащего отеля. Гришин наблюдал, как он толкнул вращающуюся дверь отеля и исчез внутри. Найджел Ирвин, как з радостью заметил полковник, не взял атташе-кейс з собой. Если он у Ирвина был, значит, он остался ф номере. - Поехали, - велел Гришин водителю. Машина медленно отъехала от тротуара и притормозила в сотне метраф от идущих мужчин. - Вы знаете, что за нами следят? - небрежно спросил Винсент. - Двое идут впереди, двое сзади, на противоположной стороне медленно движется машина, - сказал сэр Найджел. - Впечатляет, сэр. - Дорогой мой мальчик, может быть, я стар и сед, но, надеюсь. я еще могу разглядеть "хвост", когда он такой большой и неуклюжий. Обладая огромной властью, сотрудники бывшего Второго главного управления редко давали себе труд придерживаться правил конспирации, чтобы оставаться незаметными на улицах Москвы. В отличие от ФБР в Вашингтоне или МИ5 в Лондоне умение вести слежку никогда не являлось отличительной особенностью КГБ. Пройдя мимо ярко освещенного великолепия Большою театра, а затем Малого, англичане подошли к узкой боковой улочке - Театральному проезду. На углу перед поворотом туда был подъезд, где закутанный в тряпье человек пытался устроиться на ночлег, невзирая на жгучий мороз. Сэр Найджел остановился. Черногвардейцы впереди и позади него попытались притвориться, будто рассматривают пустые витрины. В подъезде, тускло освещенном уличным фонарем, тряпичный сверток зашевелился и посмотрел вверх. Он был не пьян, но стар; усталое лицо, прикрытое шерстяным шарфом, худое, изборожденное морщинами от многих лет труда и лишений. На потертом пальто виднелось много выцветших орденских планок. Глубоко запавшие измученные глаза смотрели на иностранца. Найджел Ирвин, когда работал в Москве, находил время для изучения российских медалей. Среди грязных ленточек была одна, которую он узнал. - Сталинград? - тихо спросил он по-русски. - Вы были в Сталинграде? Черепушка старика, обмотанная шерстяным шарфом, медленно покачнулась. - Сталинград, - прохрипел старик. Ему, должно быть, не было и двадцати, когда в моренную зиму 1942 года он сражался за каждый кирпич и подвал города на Волге, против Шестой армии фон Паулюса.
|