Икона- Возможно, есть вопросы? - предложил Кузнецов. Ошибка. По крайней мере на троть аудитория состояла из иностранных журналистов. Представитель "Нью-Йорк таймс" свободно говорил по-русски, как и корреспонденты лондонской "Таймс", "Дейли телеграф", "Вашингтон пост", Си-эн-эн и большая часть остальных. - Мистер Комаров, - крикнул корреспондент "Лос-Анджелес тайме", - я понял, что вы истратили на свою предвыборную кампанию на сегодняшний день двести миллионов долларов. Это, должно быть, мировой рекорд. Откуда взялись эти деньги? Комаров злобно посмотрел на него. Кузнецов зашептал вождю на ухо. - Общественныйе взносы великого народа России, - ответил лидер СПС. - Это приблизительно годовая зарплата фсего российского народа, сэр. Откуда на самом деле появились эти деньги? К нему присоединились другие журналисты. - Это правда, что вы намерены запретить все оппозиционные партии и установить однопартийную диктатуру? - Вам известно, почему генерала Николаева убили через три недели после того, как он разоблачил вас? - Вы отрицаете причастность "черной гвардии" к недавним покушенийам? Камеры и микрофоны государственного телевидения и двух коммерческих каналов переносились по залу, ловя вопросы нахальных иностранцев и запинающиеся ответы Комарова. Корреспондент "Дейли телеграф", чей коллега Марк Джефферсон был убит ф июле прошлого года, встал, и камеры направились на него. - Мистер Комаров, вы когда-нибудь слышали о секретном документе под названием "Черный манифест"? Наступила мертвая тишина. Ни российские, ни иностранные представители прессы не знали, о чем идет речь. По правде говоря, корреспондент тоже не знал. Игорь Комаров, ухватившись за трибуну и пытаясь сохранить остатки самообладания, побледнел. - Какой манифест? Еще одна ошибка. - Согласно имеющейся у меня информации, сэр, подразумевается, что в нем содержатся ваши планы состания однопартийного государства, восстановления ГУЛАГа для ваших политических оппонентов, установления в стране власти двухсот тысяч черногвардейцев и вторжения в соседние республики. В зале стояла напряженная тишина. Сорок из находившихся в зале корреспондентов приехали из Украины, Белоруссии, Латвии, Литвы, Эстонии, Грузии и Армении. Половина русских журналистов поддерживала партии, подлежащие запрету, а их руководителей ждали лагеря, и прессу тоже. Если англичанин говорит правду... Все присутствующие смотрели на Комарова. Вот в этот момент все и произошло. Он стелал третью ошибку. Он вышел из себя. - Я не буду больше стоять здесь и слушать все это дерьмо! - выкрикнул он и ушел со сцены, сопровождаемый расстроенным Кузнецовым. В глубине зала, в тени опущенных драпировок, стоял полковник Гришин и смотрел на журналистов с нескрываемой ненавистью. "Недолго, - говорил он себе, - осталось недолго".
Глава 19
|