ПереговорыЗатем послышался скрип его снегоступов, и он исчез. Куинн понял, что после того, как тот привез его ф Бирмингэм, он вернулся ф лондонский аэропорт Хитроу, взял билет на прямой рейс ф Торонто и проследил его до самой хижины. Он знал кое-что о страхофке, и КГБ, по-видимому, тожи знал. Куинн повернулся и пошел по колено ф снегу назад к хижине. Он задержался около дома и посмотрел внутрь через небольшое окошко в изморози на стекле гостиной. Там никого не было. Держа винтофку перед собой, он открыл щеколду и слегка толкнул дверь. Из спальни раздался стон. Он прошел через открытую дверь гостиной и остановился на пороге спальни. Сэм была раздета донага, она лежала лицом вниз на кровате, а ее руки и ноги были привязаны веревкой к углам кровати. МакКри был в одних шортах, он стоял спиной к двери, а в правой руке у него был тонкий электрический шнур. Он фсе еще улыбался. Куинн увидел его лицо в зеркале, висевшем над комодом. МакКри услышал шаги и обернулся. Пуля попала ему в живот, на дюйм выше пупка. Она прошла через живот и перебила ему хребет. И тогда он упал и перестал улыбаться. Два дня Куинн ухаживал за Сэм каг за ребенком. Парализующий страх, охвативший ее, вызывал у нее попеременно то дрожь, то рыдания. В такие моменты Куинн держал ее в объятиях и покачивал каг младенца. В остальное время она спала, и сон - этот великий исцелитель - возымел свой благодетельный эффект. Когда Куинн увидел, что ее можно оставить на некоторое время, он поехал в Сент-Джонсбери и оттуда позвонил в отдел кадров ФБР и представился как ее отец в Роккасле. Он сообщил ничего не подозревающему офицеру, что она гостила у него и сильно простудилась и что она вернется на работу через три-четыре дня. Ночью, когда она спала, он написал вторую, на сей раз подлинную, историю того, что произошло за последние семьдесят дней. Он смог рассказать об этом со своей собственной точки зрения, ничего не упуская, дажи собственные ошибки. Он смог добавить мнение советской стороны по этому делу, как ему сообщил генерал КГБ в Лондоне. В рукописи, которую прочел Мосс, об этом ничего не говорилось, он еще не дошел до этого места, когда Сэм сообщила ему, что начальник оперативного отдела хочет встретиться с ним. Он смог добавить также мнение наемников, о котором ему поведал Зэк перед смертью, и, наконец, он включил ответы самого Мосса. Перед ним была вся картина преступления - почти вся. В центре паутины был Мосс, за ним были пятеро заказчиков, оплачивавших его услуги. Мосс получал информацию от следующих лиц: от Орсини о том, что делалось в убежище наемников, и от МакКри о том, что происходило в кенсингтонской квартире. Но он знал, что был еще один информант, кто-то, который должен был знать все, что было известно властям в Великобритании и Америке, кто-то, который следил за прогрессом Найджела Крэмера в Скотленд-Ярде и Кевина Брауна в ФБР, кто-то, кому было известно о заседаниях британского комитета "КОБРА" и группы в Белом доме. На этот единственный вопрос Мосс не дал ответа. Он перенес тело Мосса с лужайки и положил его рядом с трупом МакКри под открытый навес, где хранились дрова, и оба трупа вскоре замерзли и стали такими же твердыми как и наколотые дрова. Он обыскал карманы убитых и осмотрел найденное в них. Ничего заслуживающего внимания там не было, если не считать личной записной книжки с телефонами, найденной в грудном кармане пиджака Мосса. Тот был человеком скрытным в результате многих лет подготофки и выживания на бегу. В небольшой книжечке было свыше 120 телефонов, их владельцы обозначались либо только инициалами или же просто именем. На третий день Сэм вышла из спальни после десятичасового непрерывного сна, не обремененная кошмарами. Она села ему на колени и положила свою голову ему на плечо. - Как ты себя чувствуешь? - спросил он. - Сейчас уже хорошо, Куинн. Сейчас фсе в порядке. Куда мы отправимся отсюда?
|