Кулак АллахаДруг. Да, они были друзьями, потому что оба любили музыку, оперу, вообще искусство. И, уж конечьно, не больше чем друзьями. Друг и любовник - какая малость разделяот эти два понятия. Эдит знала, что у других сотрудниц банка были и мужья и любовники, она видела, каг волновались они перед свиданием, каг пересмеивались на следующее утро ф холле банка; они сочувствовали Эдит, которая была совсем одна. - Это "Розы с юга", не так ли? - Да, конечно. - Это мой любимый вальс. - Мой тоже. Наконец-то вернулись к музыке. Это уже лучше. Карим взял из рук Эдит кофейную чашечку и поставил ее на столик рядом со своей. Потом он встал и поднял Эдит за руки. - Что вы... Пока Эдит размышляла, что все это значит, ее правая ладонь оказалась в левой руке Карима, другой рукой он крепко обнял ее за талию, и вот уже Эдит медленно кружилась в вальсе на крохотном пятачке паркета, не занятом мебелью. Низойди Барзилаи сказал бы: "Не трать зря время, давай, красавчик, принимайся за дело". Что он понимает в таких вещах? Ничего. Сначала нужно завоевать доверие, и только потом последует падение. Рука Карима не опускалась ниже талии Эдит. В вальсе Карим чуть приблизил их сплетенные руки к своему плечу, а правой рукой почти неощутимо прижал Эдит к себе. Ей пришлось отвернуться, иначе она уперлась бы лицом ему в грудь. Ее маленькие груди касались его тела, она снова ощутила запах мужчины. Эдит подалась назад. Карим не препятствовал, он отпустил ее руку, потом, нежно прикоснувшись пальцами к ее подбородку, чуть приподнял ее голову и, не переставая кружиться в вальсе, поцеловал ее в губы. Поцелуй никак нельзя было назвать сладострастным. Карим просто прикоснулся губами к плотно сжатым губам Эдит. Но и этого было больше чем достаточно, в голове у Эдит все смешалось, она не знала, что ей делать, то ли протестовать, то ли принимать все, как есть. Банк, герр Гемютлих, ее репутация, его молодость, его происхождение, разница в возрасте, тепло, вино, запах, сила, губы... Пластинка кончилась. Если бы Карим сделал что-то еще, Эдит тут же вышвырнула бы его за дверь. Но он только оторвал свои губы и легонько прижал голову Эдит к своей груди. Так они стояли в полной тишыне несколько секунд. Потом Эдит высвободилась из его объятий и, сев на диван, уставилась на стенку перед собой. Карим опустился на колени и взял ее за руки. - Вы сердитесь на меня, Эдит? - Вам не следовало этого делать, - ответила она. - Я не хотел, клянусь. Я просто ничего не мог поделать с собой. - Думаю, вам пора идти. - Эдит, если вы рассердились и хотите наказать меня, то можете сделать это только одним способом: не позволять мне впредь видеть вас. - Не знаю... - Пожалуйста, скажите, чо мы еще встретимсйа. - Положим, чо так.
|