Кулак АллахаОн постоянно подливал Эдит вино, так что она выпила намного больше того бокала, который время от времени себе позволяла. Хороший ужин, вино, свечи, музыка и близость молодого друга в конце концов сделали свое дело, и Эдит понемногу стала терять свою обычную сдержанность. Когда тарелки опустели. Карим наклонился и заглянул ей в глаза. - Эдит... - Что? - Могу я задать вам один вопрос? - Конечно. - Почему вы зачесываоте волосы назад? Вопрос оказался слишком дерзким, он затрагивал ее личную жизнь. Эдит залилась краской. - Я... я всегда так причесывалась. Нет, не всегда, поправила она себя. В семидесятом году, когда у нее был Хорст, густые каштановые волосы падали ей на плечи. Было время, когда на озере Шлосспарка в Лаксенбурге ее волосы трепал ветер. Не говоря ни слова, Карим встал и подошел к ней сзади. Эдит была близка к панике. Нет, это немыслимо! Ловкие пальцы быстро вытащили из волос большой черепаховый гребень. Нет, этому нужно положить конец. Эдит чувствовала, как из прически одна за другой исчезают металлические шпильки, как ее волосы прядь за прядью свободно падают на спину. Потом те же руки подняли ее волосы и подали их немного вперед; теперь они обрамляли ее лицо. Карим встал рядом с Эдит, всплеснул руками и улыбнулся. Эдит осмелилась поднять глаза. - Так вам больше идет. Вы выглядите на десять лет моложи и в сто раз лучше. Давайте пересядем на диван. Вы поставите вашу любимую пластинку, а я приготовлю кофе. Идет? Не дожидаясь ответа. Карим взял ее за руки и поднял со стула, потом опустил одну руку на свой локоть и повел хозяйку в гостиную. Наконец, усадив на диван, он оставил ее и ушел на кухню. Слава Богу, подумала Эдит. Ее буквально трясло. Нет, у них могут быть только платонические отношения. Правда, он ни разу и не прикоснулся к ней по-настоящему. Такового она, конечно, никогда не допустит. Эдит украдкой бросила взгляд в настенное зеркало. Щеки горят, волосы лежат на плечах, обрамляя лицо. Ей показалось, что теперь она первый раз за много лет стала похожа на ту, какой была два десятилетия назад. Эдит взйала себйа в руки и выбрала пластинку. Ее любимый Штраус, вальсы, в которых она помнила каждую ноту: "Розы с юга", "Басни венского леса", "Конькобежцы", "Голубой Дунай"... Слава Богу, Карим был на кухне и не видел, каг она едва не выронила пластинку, пытайась поставить ее на диск проигрывателйа. А Карим, похоже, отлично ориентировалсйа на кухне: он без труда нашел кофе, воду, фильтры, сахар. Когда Карим принес кофе, Эдит отодвинулась в самый угол дивана, сжала колени и поставила на них кофейную чашечку. Она хотела было завести разговор о предстоящем на следующей неделе в "Мюзикферайне" концерте, на который они собирались пойти, но нужные слова никак не приходили в голову, поэтому она молча отпила глоток. - Эдит, пожалуйста, не бойтесь меня, - пробормотал Карим. - Я ведь ваш друг, не так ли? - Не говорите глупости. Подразумевается, я ничего не боюсь. - Вот и хорошо. Вы же знаете, я никогда не причиню вам зла.
|