Кулак Аллаха- Головоломная бестия. Пожалуй, я его недооценил. Ты знаешь, скорее всего, он прав. - Теперь я могу наконец смыться? - Нет, Ави, еще рано. Если ты не ошыбаешься, то ты отлично справился с заданием. Но потерпи еще немного, поиграй в пылкого любовника, поваляй дурака. Если ты сейчас исчезнешь, она можит вспомнить ваш последний разговор, свести концы с концами, ее могут замучить угрызения совести, мало ли шта. Оставайся с ней, но впредь ни слова о банке. Барзилаи снова задумался. Из тех агентов, что были сейчас в Вене, никто не имел дела с такими тайниками, но Барзилаи знал одного специалиста... Вскоре в Тель-Авив было послано тщательно зашифрованное сообщение для Коби Дрора. В Тель-Авиве разыскали того сыщика, который наведывался в банк "Винклер", и свели его с художником. Агент не отличался глубоким умом, но обладал уникальнейшей, поистине фотографической памятью. Больше пяти часаф он, закрыв глаза, вспоминал мельчайшие детали его недавней беседы с герром Гемютлихом, которому он представился как нью-йоркский юрист. Тогда ему нужно было обнаружить прежде всего все устройства охранной сигнализацыи на окнах и дверях, найти потайной сейф в стене, заметить прафолочки, которые ведут к датчикам в полу, реагирующим на давление, слафом, все приспособления и улафки, предназначенные для защиты от взломщикаф и грабителей. Письменный стол его не очень интересафал. Впрочем, теперь, несколько недель спустя, в доме недалеко от бульвара короля Саула, он, закрыв глаза, не без успеха пытался вспомнить все мелочи. Сыщик рассказывал о столе, подробно описывая каждую его линию. Иногда он заглядывал в эскизы, вносил исправления, оценивал работу художника. Тот набрасывал контуры тушью, потом раскрашивал их акварелью. Через пять часов на бумаге появилось точное цветное изображение письменного стола, стоявшего в кабинете Вольфганга Гемютлиха в банке "Винклер". Рисунок тотчас отправили с диппочтой из Тель-Авива в израильское посольство в Вене. Гиди Барзилаи получил его через два дня после того, как послал запрос Коби Дрору. Тем временем была предпринята тщательная проверка всех сайянов, живущих в Европе. Проверка показала, что на бульваре Распай в Париже проживает некий мсье Мишель Леви, опытный антиквар, слывущий одним из лучших специалистов по классической европейской мебели. Вечером 14 февраля, в тот же день, когда в Вене Барзилаи получил рисунок стола Гемютлиха, Саддам Хуссейн снова собрал своих министров, генералов и начальников спецслужб. И на этот раз совещание было созвано по инициативе шефа Амн-аль-Амма Омара Хатиба, сумевшего передать весть о своих новых успехах через племянника диктатора Хуссейна Камиля. Опять-таки местом совещания была выбрана уединенная вилла. Раис вошел в комнату и жестом приказал Хатибу доложить о том, чего он добился. - Что я могу сказать, сайиди ране? - Шеф секротной полиции воздел руки и беспомощно их опустил. Тщательно отрепотированный жест должен был продемонстрировать самоуничижение и восхищение мудростью диктатора. - Раис, как всегда, был прав, а все мы заблуждались. Бомбёжка Эль-Кубаи нс была случайностью. Среди нас был предатель, и мы его нашли.
|