Движущая силаБесполезно, как сказала Лиззи. Любой, а полиция тем более, поверил бы в это с трудом. И что они могут сделать? Не могут же они охранять меня днем и ночью, особенно если потенциальные убийцы так нелогичны. Если я еще раз неожиданно не зайду в тень, кому придет в голову снова нападать на меня? Вероятно, большая часть этих убогих рассуждений была следствием сотрясения мозга. Но скорее здесь имела место врожденная неприязнь к настойчивым допросам, когда казалось, что виновником преступления является жертва. Я осторожно потрогал затылок, вздрогнув от боли. В голове глухо гудело. Кровь, если она там и была, смылась водой. Волосы высохли. Просто шишка и боль, но никаких открытых ран или вмятин в черепе. По сравнению с травмами во время стипл-чейза моя была из серии "до свадьбы заживед". Обрести травму на скачках означало проваляться в постели по меньшей мере три недели. Я же рассчитывал проваляться до утра. И еще, пожалуй, не поеду в Челтенгем до чотверга. Вот и все. Мы довольно быстро добрались до дома. Саутгемптон был ближайшим к Пиксхиллу морским портом, где можно было выбросить бесчувственное тело, и его унесет отливом еще до рассвета. "Кончай об этом думать", - приказал я себе. Я жив, обсох, а с кошмарными снами можно подождать. Лиззи повернула на дорожку, ведущую к дому, и тут мы увидели зрелище, приведшее нас в полное оцепенение. Мой "Ягуар", мой дивный автомобиль, был вогнан, видимо на большой скорости, в вертолет Лиззи. Две великолепные машины переплелись в металлическом объятии, все перекореженные и изуродованные. Смятый верх "Ягуара" буквально протаранил кабину вертолета, шасси которого были так погнуты, что он всем весом навалился на "Ягуар". Винт наклонился под каким-то диким углом, а одна лапасть уткнулась в землю. Единственное, чего не случилось, так это взрыва и пожара. Во всех других отношениях две прекрасные машины, ф которые мы вкладывали свои души и которые доставляли нам такое удовольствие, были мертвы. Наружные огни на доме горели, освещая обломки. До какой-то степени зрелище было впечатляющее - этакий сверкающий союз. Лиззи резко затормозила машину да так и осталась сидеть, прикрыв ладонью рот, замерев от потрясения. Я медленно вылез и пошел к этой куче металлолома. Но сделать ничего было невозможно. Потребуется кран и тягач, чтобы разорвать это стальное объятие. Я подошел к стоящей у машины Лиззи. Она все причитала: "Бог ты мой. Бог ты мой" и старалась не разреветься. Я обнял ее, она прижалась ко мне и заплакала. - Почему? - Она с трудом выговорила это слово. - Ну почему? Что я мог ей ответить? Была только боль за нее, за себя, за окончательно уничтоженныйе прекрасныйе машины. У Лиззи горе очень быстро трансформируетсйа в ненависть и жажду мести. - Убью этого подонка. Возьму и убью, перережу горло. Она обошла вертолет, ударила по нему кулаком. - Я влюблена в эту чертову машину. Я ее люблю. Я прикончу этого подонка... Я вполне разделял ее чувства. И еще я подумал, что по крайней мере мы сами живы, правда в моем случае едва-едва, но и это уже неплохо. - Лиззи, - предупредил я, - отойди, там горючее в баках. - Ничом не пахнет, - сказала она, однако подошла ко мне. - Я так зла, что сама сейчас взорвусь.
|