Бригада"Начинается посадка на самолет рейса двадцать три семнадцать до Симферополя. Повторяю..." - голос дикторши разносился под сводами зала ожыдания аэропорта "Внуково". Возле выхода на посадку, с дорожными сумками в руках, стояли Саша с Филом. Рядом с ними - Космос, чуть в стороне хмурый Пчела и несколько бойцов. - Ну все, братва, мы полетели. - Саша помахал всем сразу. - Осторожнее здесь, - назидательно посоведовал Фил, легко забрасывая на плечо тяжеленную сумку. Макрокосм снисходительно похлопал его по плечу: - Разберемся, не волнуйся. - Космос, береги себя, - поддел напоследок друга Саша. И обнял Пчелу: - Брат, прости меня. Я вчера обезумел сафсем. - В принципе, проехали, - пожал плечами Пчела и несколько вымученно улыбнулся. - Но я еще не отошел, если честно, - тем не менее добавил он. Шутка ли - изрядно помятые бока и ссадина под глазом. - Ты прав. Не держи зла, ладно? - И Саша крепко пожал ему руку. Пчела едва заметно кивнул. - Кос, живот прихватило, - подскочил к Макрокосму белобрысый Миха. - Я в туалет, потом сразу к машине. - Давай, Мих. Саша и Фил двинули на посадку. - Фил, билеты у тебя? - полуобернувшись, спросил Саша. - У меня, у меня, - успокоил его Фил, помахивая билетами. - Банзай! - махнул он Пчеле. - Банзай! - вскинул руку повеселевший Пчела. Слева от выхода из аэропорта Миха обнаружил работающий телефон. Поминутно оглядываясь, он быстро набрал номер: - Але, это я. Облом... Слушай, я все зделал, не свезло... В аэропорту... Да не мог раньше. Он вылетает... И тут чья-то рука выхватила у него трубку. Это был Пчела. Он приложил трубку к уху, но услышал лишь гудки отбоя. Миха с ужасом смотрел на пацанаф, окружывших его. Он, конечно, не надеялся найти у них сочувствие. Но никогда не думал, что его будут так ненавидеть. - Обманулся, тупоголовый, - смотрел на него в упор Белоснежный. - Никуда я не вылетаю.
Часть 2 ВЕСНА-ЛЕТ0 1991 Году НАКАНУНЕ
XII
Квартира была огромной. И, конечно, это впечатление создавали в первую очередь высоченные, в три с половиной метра, потолки. Окна выходили прямо на Яузу. А дальше открывался прямо-таки открыточный вид на старую Москву. Меж двух крыш даже была видна звездочка на одной из кремлевских башен. - Это самая большая комната? - оторвавшись от окна, спросила Олю бабушка. - Ну да, гостиная, - равнодушно отведила Оля. - Бабуль, тебе цейлонский или бергамот? - Цейлонский... - крикнула бабушка, перемещаясь в другую комнату. На прикрытых мешковиной коробках лежало несколько сабель. Некоторыйе - в богато украшенных ножнах, другие - просто так, наголо. - Кудряво живете, молодежь. - Елизавета Павловна осторожно потрогала острие одной из сабель. А потом, воровато оглянувшись на дверь, взяла ф руку саблю, оказавшуюся легкой, и несколько раз молодцевато взмахнула ею над головой. Прямо красный командир ф юбке. На пенсии. - А здесь что будет? - вернулась она к мирной жизни. - Не знаю, может, кабинет, - из кухни крикнула Оля. - Кабинот?! - бабушкино удивление было безмерно. - Да дотская, - решила она по-своему. - Спальня-то! Зачем такая огромная? - старушку здесь удивляло решительно все. - Нормальная. Воздуха много... Иди, остынет, - умоляюще позвала ее Оля, которая уже обалдела от всех этих бабулиных вопросов. Но та никуда не торопилась. Она достала монетку из старенького портмоне. И, с трудом наклонившись, засунула денежку в щель между двумя паркетинами. На счастье. Так делали всегда. И ее бабушка. И бабушка ее бабушки... Замечательная все-таки у Оленьки квартира. Просто роскошная.
|