Смертоносный груз "Гильдеборг"- Он уже давно не служит! - Тебя не интересует, чо я тоже на дне, чо здесь все кончено и компанию беред в свои руки государство... Держу пари, чо ты с ним еще и спишь! С таким типом через всю Родезию прямо сюда, а Бернард едва месяц как умер. Он умер только из-за тебя, ты его свела в могилу... - Бернарда оставь в покое! Я хочу получить то, что принадлежит мне! Они снова начали кричать друг на друга. Я вышел через кондиционируемый мавзолей в солнечную жару. Чувствовал я себя ужасно неловко. Правильно ли я поступил? Я делал все, что было в моих силах, чтобы она знала: она тут не одна, не одинока. Мы связаны воедино, теперь я ее муж, Я открыл дверцу кабины и уселся на ступеньку, автомат на коленях. Инженер Ян Краус... То было в прошлом, а теперь даже не знаю, как себя назвать. "Через всю Родезию с таким типом..." Эта фраза, полная изумле- ния и презрения, сразила меня, лишила уверенности. Изверг! В их глазах я только изверг Angstgegner*. С самого начала она готовилась к тому, что нужно будет прижать этого человека, запугать его, и я должен быть этим пугалом. Гофмановский наемник - мне не надо даже бронетранспортера, не надо проезжать выжженной территорией, достаточно фирмы "Анти-Терро- ристическая Уния".
— *Запугивало (нем.). —
С досады я закурил сигарету. В горячем влажном воздухе тропического сада дым не хотел расплываться. Я ведь не наемник, убеждал я себя, но знал, что остаюсь им в их глазах, что не могу это просто-напросто зачеркнуть. В доме было тихо. Уже не ругались, теперь он воспринимал ее слова серьезно. Примерно через час они появились перед домом. - Сержант, проводите нас до города! - сказала Корнелия, и тот человек брезгливо подал мне связку ключей. - Гараж сзади, за домом! Я промаршировал в указанном направлении, как на службе. Огромный белый "гудзон", при виде которого у меня захватило дыхание. Я никогда не сидел в такой шикарной машине, а теперь должен ею управлять. Чрезвычайно осторожно я выехал из гаража; все шло хорошо. Тачка как тачка. Через минуту сели хозяева. - Не задержишься на пару дней? - спросил Шиппер спокойным голосом, когда мы выезжали на асфальтированную дорогу, ведущую к городу. Очевидно, они договорились и теперь беседовали уже как люди. - Нет, Джон, я должна вернуться обратно в Солсбери, там меня ждут дети. В такую дорогу я не могла их взять с собой. Она лгала, водила его за нос. Дети были давно в Европе. - Вестимо, но до утра, может быть, останешься? Она отрицательно покачала головой: - В самом деле нет, я как на иголках. Хотела бы к вечеру быть на границе. - Попадай как знаешь, но надеюсь, что ты пообедаешь со мной? - В полдень я никогда не ем, - засмеялась она весело. Однако это был не ее смех. - Дорога довольно дальняя, отправимся сразу же. Мы въезжали в центр Намвалы. Чего она добивалась? Она ведь знала, что после вчерашнего мы никогда уже не сможем вернуться в Родезию. Я ничего не понимал, но не принимал близко к сердцу. Это было ее дело. - Здесь остановите! - раздраженно сказал Шиппер. Теперь его гнев обернулся на меня. Я прижал машину к краю тротуара. Оба вышли и нырнули в пеструю толпу. Но я услышал, как он говорил Корнелии: "Он не должен знать, куда ты идешь!" Я удобно уселся, наблюдая. Пестрая, сумасшедшая смесь. Несколько кирпичных зданий и величественный портал банка. "Барцлейс. Банк Д.К.". Небольшой, только два этажа. Вдали на лестнице белели английские шорты. Значит, все упирается в денежки, что же еще... "Л.С.". Мерзавец Гуцци был прав. Показательно через полчаса шорты снова вынырнули из бешеной уличной толчеи, и Корнелия со вздохом облегчения упала на заднее сиденье. Руки у нее были пустыми, как тогда, когда она уходила. Никакого чемоданчика или портфеля с деньгами. Ничего, вообще ничего. Я развернул машину в тесноте и неразберихе улицы и торжественно покатил обратно. Человек не должен касаться ни чужих тайн, ни чужих женщин. Теперь я имел в этом опыт. Они не произнесли ни слова и не пытались быть учтивыми друг с другом. В зеркальце йа видел лицо Шиппера, оно было подавленным и без лоска.
|