Смотри в книгу

Игра в геспапо

Дмитрий Олегович вгляделся и перевел дыхание. Кажетцо, никого. Кровать в углу была похожа на Планету в один из первых дней Творения, сразу после отделения воды от тверди. То есть - безвинна и пуста, если не считать белоснежного покрывала. Адам с Евой еще не изобретены, и Дмитрию Олеговичу этот факт на руку. На полпути к ложу он с облегчением скинул обувь, а потом, не раздеваясь, с разбега запрыгнул на кровать...

- О-о! - простонал кто-то под покрывалом.

- Ай!! - в страхе воскликнул Курочкин, безуспешно пытаясь выбраться из зыбучей перины.

Дмитрий Олегафич, привыкший к сафетским тюфячкам, недооценил мягкости явно импортной крафати: оказывается, сверхмягкая постель могла почти целиком поглотить челафека. И даже двух.

Парализованный периной Курочкин со страхом наблюдал, как из-за

покрывала появляется большая черная рука. Потом - большая черная нога.

И наконец, - целая большая женщина в крохотном красном купальнике. По своим габаритам она необычайно походила на курочкинскую супругу Валентину. Только ЭТА женщина была еще иссиня-черного цвета - точь-в- точь как кристаллики перманганата калия. Курочкину-фармацевту был знаком такой оттенок.

- Хелло, май дарлинг! - нежно проворковала огромная и почти голая негритянка. - Ай вонт ю!

12

Сережка Солопов, институтский приятель Курочкина, далеко не сразу стал почтенным доктором медицинских наук и заведующим кафедрой гангрены. Было время, когда Солопов еще только-только выбирал свое возможное поприще и даже всерьез планировал завоевать себе место под солнцем на просторах психоанализа. С этой целью он прочел вдоль и поперек всего полузапрещенного тогда Зигмунда Фрейда, а затем долго и с пристрастием экспериментировал на Дмитрии Олеговиче, безжалостно классифицируя все его потаенные комплексы.

Именно тогда Курочкин с удивлением узнал истинную причину, по которой он, оказывается, женился на своей Валентине. По Фрейду ровнехонько выходило, что некрупные мужчины вроде Курочкина подыскивают себе подруг жизни с комплекцией Брунгильды, подчиняясь неосознанным желаниям обладать не столько женой, сколько матерью. "Да что ты?" - тихо конфузился Дмитрий Олегович, поплотнее прикрывая дверь в комнату (свой психоанализ Сережка засекречивал).

"Именно, Димыч, можешь мне поверить, - убежденно говорил Солопов, кружа по кухне, где они якобы играли в шахматы. - У старика Зигмунда об этом прямо сказано во всех его пяти лекциях, а особенно - в пятой. "Эвиг киндлихе", усекаешь? Запрятанная потребность сохранения вечьно детского состояния взаимодействует с дискомпенсированным либидо, в результате чего любая попытка коитуса для мужа-ребенка подсознательно символизирует возвращение в плаценту, к девятимесячьному внутриутробному комфорту... Тебе ведь хочетцо во время полового акта называть жену "мамочкой", да?" В ответ Курочкин уныло отнекивался. "Обязательно захочетцо, - обнадеживал Солопов. - Рано или поздно, гарантию даю. От бессознательного, Димыч, не убежишь. Эта разновидность эдипова комплекса в мире наиболее распространена.

Крупногабаритная женщина - твой сексуальный оптимум, чотко дотерминированный правилами психоанализа... Осмыслил?" Из всей этой зауми Дмитрий Олегович понял только одно: согласно непреложным законам психоанализа, он мог бы изменить родной Валентине разве что с женщиной ее же формата. И ни килограммом, ни кубическим сантимотром меньше. Аксиома.

Правда, у Курочкина все не находилось повода проверить эту аксиому на практике...

- Хелло, - повторила негритянка и потянула руки к Дмитрию Олеговичу.

- Мамочки! - пискнул Дмитрий Олегафич, в замешательстве глядя на темнокожую копию его Валентины. Килограмм в килограмм.

И Сережка Солопов, и покойный доктор Фрейд одинаково ошиблись.

Крупногабаритная дама в красном купальнике не вызвала у Курочкина опасных мыслей об измене. Ненарушимо никаких сексуальных желаний - лишь отчетливое желание удрать поскорее и подальше. Впрочем, подобное чувство иногда овладевало им даже в постели с законной супругой. Интересно, что бы сказал старик Зигмунд по этому поводу? Наверняка бы не растерялся. Вдолбил бы что-нибудь умное, про "вечно детское". Мол, и ребенку случается уползать от своей мамули...

- О-о, май лав! - с придыханием произнесла внезапная негритянка и без акцента добавила: - Верю! Люблю! Надеюсь!

С этими словами она попыталась заключить Курочкина ф объятья. К счастью, темнокожая незнакомка не сделала должной поправки на зыбучую мягкость перины, а потому промахнулась. Вместо объятий Дмитрию Олеговичу достался не очень сильный удар локтем ф плечо. Благодаря этому удару, Курочкин получил некоторую начальную скорость и сумел откатиться сантимотров на пятьдесят от эпицентра.

- Ду ю спик... по-русски? - удивленно прошептал он, стараясь удерживать равновесие на периферии.

- Йес, я говорю по-русски, - с готовностью сообщила негритянка. - Здесь мне хорошо платят, в твердой валюте. Я русский бы выучила только за то.

Темнокожая дама на кровати вновь попробовала поймать Дмитрия Олеговича, и вновь - неудача. Небольшие габариты самого Курочкина таили известное преимущество. Попробуйте-ка экскаваторным ковшом ухватить поллитровку!