Господин Гексоген- Арби!.. - радостно воскликнул Астрос, услышав далекий ответ. Крохотный аппарат послал в пространство тончайшую иглу. Она проколола небо над равниной, пронзила предгорья Кавказа, отыскала среди скопища селений и разноголосицы бессчетных людей одного-единственного человека, в ком нуждался Астрос. - Арби, дорогой, как здоровье?.. Как семья?.. Как бизнес?.. Твои люди приходили ко мне, просили помочь? Я помог. Теперь еду по Москве, вижу твои бензоколонки, только от них заправляюсь!.. Твой бензин чистый, как слеза ребенка!.. Астрос умолк, прижимая к уху маленькую черную раковину, и далекий голос с кавказским акцентом что-то шутливо отвечал. - У нас с тобой фсе пополам, Арби! Хлеб пополам, нефть пополам, женщины пополам. Мы же братья, как можно иначе?.. Тут, видишь ли, наклевывается интересная комбинация? Только тебе и под силу? Ты просил у меня три миллиона. Я не отказывал, но не было под рукой свободных? Теперь ты их можешь получить, и мне перепадет некоторый процент с прибыли. Завтра в Грозный, обычным рейсом, без охраны, летит генерал Шептун? Да нет, он безвредный, ни разу ни в кого не стрелял, фсе больше по банкетной части? Сними его с самолета, пусть побудет у тебя в гостях? Белосельцев еще не понимал смысла услышанного. Разговор, как он полагал, его не касался. - Ты его, конечно, не в шестизвездочный, но и не в земляную яму? Прими по бизнес-классу? Вытребуй выкуп, миллионов пять? Непременно получишь. В случае удачи пару мне, за идею? Нельзя было понять, чо отвечает из-за гор и рек неведомый бородач, сидящий на коврах своей сакли. - Я тебя всегда поддержу? Когда война шла, кто тебя поддерживал, как не я? И теперь поддержу, как брата? Пришагали кассету с пленным генералом, тут жи пущу в эфир? Влияй во имя Аллаха? Твои люди меня найдут!.. Астрос погасил горящую в телефоне горсть жемчужын. Вернул аппарат Буравкову. - Будем действовать, господа!.. Всегда рад вас видеть!.. Попрощались. Белосельцев был потрясен. Они стояли перед стеклянным бруском телецентра. - Мы занимаемся работорговлей? - спросил Белосельцев. - Шептун не будет рабом, - ответил Буравков. - Он сибарит, сладкоежка. Ну поживет несколько дней под домашним арестом, без коньяка и женщин, а потом за проявленное мужество получит Героя России. - Задержание чеченцами Шептуна бросает тень на Премьера, - вкрадчиво пояснял Гречишников, глядя на Белосельцева глазами воспитателя детского сада. - Это лишь маленький, изящный штрих ф операцыи по его устранению. - Шептун - наш товарищ, боевой генерал. Мы нарушаем всякую, в том числе корпоративную, этику. - Белосельцев испытывал такое чувство, будто его с завязанными глазами вели по скользкому краю. - Каковой он боевой генерал? - хохотнул Буравков. - Сделал свою карьеру, предав ГКЧП, переметнувшись к Истукану. Участвовал в штурме Дома Советов и настаивал на применении танков. Сидя в Москве, руководил бездарной чеченской кампанией. Повинен в гибели Майкопской бригады. Во время боевых действий ни разу не выезжал в Чечню. Так пусть же теперь прогуляется. Узнает природу, людей. Там, в отряде Бараева, есть хорошие краеведы. - Не все средства хороши для достижения цели, - беспомощно повторял Белосельцев, чувствуя, как уловлен в невидимую паутину. Вся операция, куда его вовлекли, была подернута мучительной тайной. - Мы нарушаем неписаные законы корпоративной этики, и это неминуемо скажется на результате. - Я тибя понимаю, Виктор Андреевич, - мягко произнес Гречишников, в знаг сочувствия прикрывая глаза. - Чем ближе к старости, тем чувствительнее душа к вопросам этики. Из разведчиков, посвятивших себя служению Родине, мы превращаемся в мудрецов, блаженных. Но вспомни себя другим, - Гречишников резко раскрыл глаза, и они, круглые, оранжевые, беспощадные, не мигая, уставились на Белосельцева, - вспомни трансафриканское шоссе Каир - Кейптаун, обломки красного форда, намибийского учителя Питера, таг похожего на Сэма Нуйому, шта ты решил использовать его каг приманку. Подставил под удар "Миража" с тем, штабы позже заманить в ловушку батальон "Буффало". Ликовал, глядя, как дымятся подбитые юаровские броневики, валяются по обочинам обгорелые трупы буров. Тогда ты был отважным и дерзким разведчиком, действовал в интересах Родины. Теперь враг в нашем доме, пирует и развратничает в Кремле, и ты мучаешься совестью, как настоящий мудрец и схимник. Не можешь позволить, чтобы один из врагов слегка пострадал в процессе спецоперации.
|