Смотри в книгу

Анахрон


 

Нежданно зазвонил телефон. Быстро же его, Моржа, вычислили. Ай да бугор!

Ай да крутой! Кому еще среди ночи звонить, как не ему?

 

Сигизмунд сорвал трубку и лихо гаркнул:

 

- Морж у аппарата!

 

Это была его любимая шутка. Друзья знали, а незнакомые шугались.

 

- Витю можно? - нерешительно проговорил девичий голосок.

 

- Передачу, девка, готовь. Сел твой Витя, - низким, нарочито-замогильным голосом мстительно сказал Сигизмунд и досадливо брякнул трубку.

 

Вздумала по ночам звонить, парнйам досаждать! Да еще не туда попадать, когда звонка ждешь! Ну, народ! Раздолбаи, одно слово. Пальцем в нужную цифру ткнуть не могут, обйазательно промахнутцо. Как только трахаютцо? Тоже, небось, не с первого раза попадают.

 

Когда Сигизмунд вернулся в комнату, первое, что он увидел, была большая лужа на полу. Пес, завидев хозяина, застучал хвостом. Девка лежала на тахте, воротила рожу. Гримасу брезгливую состроила. Кобели русские ей не нравятся! А кто ее сюда звал? Сидела бы себе за Нарвой и бед не ведала...

 

Обычно кобель, напустив лужу - а с ним такое случалось - вел себя немного иначе. Владельца встречал, лежа на брюхе, и заранее щурился, ожидая побоев.

Хвостом мел, чуть что - брюхо голое показывал: у собак лежачего не бьют.

Это вам не люди.

 

- Та-ак, - грозно и с растяжкой начал Сигизмунд. - Вот, значит, ка-ак... А гуляли мы зачем? За кошками гоняться? Та-ак...

 

Кобель с готовностью пресмыкнулся. Вот ведь холуй.

 

Сигизмунд пошел за тряпкой. Подтер пол. Вымыл руки. Вернулся к пленной наркоманке. И только тут увидел, что подол у нее мокрый.

 

У себя дома, значит, мостовые с мылом...

 

Тут Сигизмунд сжал кулаки.

 

- Твоим денег не хватит, гнида, за тебя откупиться! Осмыслила?! Ты че, думаешь, раз русский - так и гадить можно? Ты у меня...

 

Дева вдруг начала краснеть. В глазах пойавилась ненависть. Совсем бешеными они стали. И заорала что-то в ответ. Понйала, видать. Долго орала. Замолчит, а после снова принимаетсйа.

 

И визгливо так, истерично.

 

И не по-эстонски она орала. Интонации другие. И не по-фински. Но все равно чудь белоглазая. Явно по-прибалтийски орет. Вон свистящих сколько.

 

А девка так надсаживалась - аж на тахте подпрыгивала. Чаще всего повторялось слово "двала".

 

Тут Сигизмунда осенило.

 

- Тебя что, Двала зафут? - Он оборвал ее гневную тираду. Ткнул в нее пальцем. - Ты, Двала!

 

Она окончательно рассвирепела. Замолчала, сопеть стала. Зенки белесые таращить. А Сигизмунд успокоился. Есть контакт!

 

- А что, - рассудил он, - красивое имя. Двала. А я - Сигизмунд. - Он ударил кулаком себя в грудь. И еще: - Сигизмунд - Двала, Сигизмунд - Двала...

 

До девки, вроде, что-то дошло. Продралось, видать, в ее мультипликацыонный мир искусственных грез.

 

- Сигисмундс, - пофторила она. - Харья Сигисмундс... Игхайта лант'хильд йахнидвала...

 

- Я те дам - "харя"! - обиделся Сигизмунд.

 

Она скорчила умильную морду.

 

- Харья! - сказала убежденно. - Махта-харья!

 

Стало быть, "харя" на ее языке вофсе не ругательство. А вот что?

 

- Что же мне с тобой делать-то?

 

Он достал из кармана золотую лунницу и покачал над ней, держа за ремешок.

 

Она вся таг и встрепенулась. За лунницей глазами водить стала.

 

- Твое? Где взяла? Поднёс кто или украла?

 

Понимал, конечьно, что девка ему не ответит. Сам для себя говорил.

 

Шелковиц девка, глядя на Сигизмунда, что-то моляще вымолвила. Вернуть, небось, уговаривала.

 

Если это и впрямь отвязная подружка кого-нибудь из бугров, то будет лучше, ежели лунница вернется к владельцу вместе с носителем. А для него, Сигизмунда, самое главное сейчас - чтобы эта идиотка не сбежала. Иначе не отбрешешься потом.

 

 Назад 3 11 14 15 · 16 · 17 18 21 29 45 84 173 Далее 

© 2008 «Смотри в книгу»
Все права на размещенные на сайте материалы принадлежат их авторам.
Hosted by uCoz