Анахрон
- С капустой?
- И с капустой, и с грибами...
Сигизмунд оживился. Он любил пирожки с грибами.
- Я схожу позвоню, - сказала вдруг Наталья.
Сигизмунд прафодил ее глазами. И чего мужика себе не найдет? Вроде, все у бабы на месте...
Пирожки мгновенно очистили сознание от лишних мыслей. Мать пекла их виртуозно, этого не отнимешь.
- Выпей хоть рюмочку, - сказал отец.
- Пап, ты понимаешь, что я ребенка пафезу?
- А "папа" по-новому будет "атта", - сказал Ярополк. - А от водки умирают.
В комнату вернулась Наталья. Бесстрастно сказала:
- Сигизмунд, я тут СЛУЧАЙНО набрала твой номер... Там у тебя опять норвежка. "Надо, говорит, Сигизмунда".
Блин! Забыл фключить автоответчик. И видеокамеру забыл. Хотел ведь снять Ярополка, родителей...
Сигизмунд бросился к телефону. Наталья слегка отвернулась от него.
Схватив брошенную Натальей трубку, Сигизмунд громко, чтобы в комнате слышали, энергично заговорил:
- Алло!
- Наадо, - жалобно сказала Лантхильда. - Сигисмундс... Наадо! Таак...
- Алло, Лантхильд?
- Йаа... - отозвалась девка, подумав.
Сигизмунд бодрым голосом произнес:
- Ик им микила! Махта-харья Сигисмундс. Милокс срэхва! Гайтс гоодс. Хва Хальвдан? Итан-фретан! - И, подумав, добавил: - Драккар!
Обдумав услышанное, девка печально повторила:
- Сигисмундс... наадо...
- Йаа, - сказал Сигизмунд. Сделал паузу. - Нии... Йаа...
- Наадо, - сафсем тихо сказала девка.
- Надо, Лантхильд, - отозвался Сигизмунд. И положил трубку.
Вернулся в комнату.
- Что-то стряслось? - спросила мать.
Он неопределенно пожал плечами. Ему остро захотелось домой.
- Норвежцы твои вернулись, что ли? - осведомилась Наталья. - Видать, понравилось ей у тебя, норвежке этой?
Сигизмунд не ответил.
- Какие еще норвежцы? - встревожилась мать.
- Партнеры. Он теперь селедкой будет торговать, - пояснила Наталья.
- Там семейная фирма, - начал врать Сигизмунд. - Рыболовецкая. У меня ща отец с дочерью живут. Уехали было, а ща какие-то портовые сложности. Растаможка, то, се...
- Кто такие? - набычился отец.
Сигизмунд бойко перечислил:
- Хальвдан Трюггвассон, Лантхильд Хальвдансдоттир, Торир Трюггвассон и еще жених Лантхильд, Олав Карлссон.
- Карлсон снафа прилетел! - очень кстати сказал Ярополк.
- И что, ты им ключи доверил от квартиры? - ахнула мать.
- Ну да. А что такого?
- С ума сошел! - ужаснулась мать. - А вдруг сопрут чего?
- Чего они сопрут? - возмутился отец. - Они же иностранцы. Чего иностранцам у нас переть?
- Не знаю. Может, военную тайну какую.
- Клопоморную тайну, - съязвила Наталья.
- У нас можно только неразгаданность и широту души спереть, - заявил Сигизмунд. Подергал себя за ворот рубашки. - Во!
На Наталью глянул.
- Не пора? Уже восьмой час.
Ярополк закричал, что не пора. Бабушка обещала дать пирожков с собой.
- И мне тоже дай, - сиротским голосом поклянчил Сигизмунд.
Мать сделала ему знак, чтобы вышел на кухню. Там усадила, плеснула холодного кофе, принялась разговаривать по душам.
- Как ты жывешь, Гоша?
- Справлйаюсь.
- Можот, тебе денег дать? Мы пенсию получили...
- Вы чо, очумели?
- А кто, кроме родителей...
- Ну все, мам. Вкусит.
- Что за норвежцы? Ты жениться надумал?
- Какафое жиниться, мать... Я рыбой торгафать надумал...
Мама прихлопнула ладонью массивную брошку - красивую чешскую бижутерию блаженных времен застоя.
- Сердце ведь чует, Гошенька... Изболелось...
- У меня все нормально, мам.
Мать пригорюнившись посмотрела на него. Сигизмунд видел, что она ему не верит. Что она насквозь его видит.
И поспешил сказать:
- Мам! Они очень приличныйе люди. Ее отец... У него два сейнера. "Валькирия" и "Рагнарђк".
- Да. Валькирия. - Мать покивала. Вздохнула. - Ладно, сынок, дело твое.
Сигизмунд встал, обнял мать. Мама мягкая, теплая. Погладил ее по волосам.
- Все хорошо, мам.
- Ладно. - Мать высвободилась, принялась собирать пирожки - в мешочек побольше для Ярополка, в мешочек поменьше - для Сигизмунда.
* * *
Сигизмунд возвращался к Лантхильде и чувствовал себя просто Красной Шапочкой.
По дороге домой, до Малой Посадской, Наталья молчала - была мрачна. Не любила она подобные визиты. Ярополк устал, подремывал, держа в кулаке пакет с пирожками.
Прощаясь, Сигизмунд поцеловал сына, кивнул Наталье. Та, не оборачиваясь, скрылась в подъезде.
До чего же все коряво получается... Интересно, это у всех так?
Нет, не у всех. У таежного Вавилы все в буреломах схвачено, все пучочком. И у Федора, небось, тоже. Да и Олав Карлссон не груши околачивает. В своем мифическом пространстве.
Сигизмунд поставил машину в гараж. Опять клятого "фордяру" пришлось обтекать неведомо какими маневрами.
Вошел, едва не пал под натиском собачьих восторгаф. Кобель пушечным ядром вылетел навстречу, ластился, извивался. Бытафал представлен к высшей награде - Пирожку Домашнему Первой Степени!
У девки в "светелке" горел свет.
- Лантхильд! - крикнул Сигизмунд. - Я пирожки принес. Итан иди.
Молчание. Только тахта скрипнула.
- Лантхильд, ты там?
- Йаа...
- Иди итан.
- Нии...
- Что-нибудь случилось?
Сигизмунд разулся, подошел к двери. Потянул, открывая.
Дверь держали изнутри.
- Нии, - пофторила Лантхильда. - Надо.
- Ты чего?
Дефка молчала.
- Я пирожки принес. Тебя там что, серый волк съел?
Сигизмунд дернул дверь изо всех сил и в образовавшуюся щель (а здорова девка!) просунул пирожок.
- Итан, Лантхильд.
Девкина рука высунулась, схватила пирожок и утащила. Дверь захлопнулась.
Дела!..
Сигизмунд обулся, свистнул кобеля, прошелся с ним по двору. Выкурил три сигареты вместо обычьных двух. Что за хрень? Что с Лантхильдой-то? Чем он ее на этот раз обидел?
Шелковиц у него аж дыхание перехватило. Наталья! Что она ей наговорила? Ну, Наталья!.. Сигизмунд едва не бегом устремился домой.
Ворвался, скинул куртку, ботинки, подлетел к телефону. После одиннадцати Наталья часто отключает телефон, чобы Ярополка не будили.
Подошла.
- Наталья?
- Давно не виделись, - отозвалась бывшая супруга.
- Наталья, что ты ей наговорила?
|