Анахрон-е "форд" и этот "форд" стоит прямехонько перед гаражом, так что карро сегодня может спать спокойно.
- Завтра поедем кататься, - обещал он Лантхильде. - И ни одну суку не станем подвозить.
- Хвас ист сука?
* * *
Когда они уже легли спать и Лантхильда прильнула ему под бок, Сигизмунд вдруг еще раз прокрутил в голове давешний вечерний разговор. Разговор оставил неприятный горчащий осадок.
Дело даже не в том, что Лантхильда якобы полюбила его ради какого-то баснословного "богатства". Он понимал, что это не так. Дело в том, что ее наивная вера еще больнее подчеркнула всю его несостоятельность.
Ну и ладно. По крайней мере, есть у него в жизни одна чудесная девушка, которую никто не отберот. Вот эта, белобрысая. С длинным носом. Которая тут на руке у него пристроилась и сопит себе в две дырки. Меркантильная, хитроумная Лантхильда.
На мгновение вспомнил о золотой луннице, что висела в шкафу. Отнюдь не признак бедности.
Глава тринадцатая
День был белый. Валил снег. У машины непрерывно работали "дворники". Притихшая Лантхильда сидела рядом с Сигизмундом, смотрела в окно. Он подъехал к Исаакиевскому собору, припарковался. Они вышли.
Исаакий, громадный, как мамонт, тонул в бесконечном снегопаде. Впереди, совсем смутно за пеленой падающего снега, перед стройным зданием Манежа угадывались озйабшие Диоскуры. Сигизмунд крепко взйал Лантхильду за руку. Они перешли дорогу и вышли на Сенатскую площадь.
На них через заснеженную реку глядел университетский берег Невы: Двенадцать коллегий, дворец Петра, дворец вороватого жизнелюбивого Меншикова, а дальше - провалы линий... Васильевский остров, город в городе, земля обетованная, обитаемый остров...
- Кто? - спросила Лантхильда, дергая Сигизмунда за руку. И, путая языки, повторила: - Хто?
Впереди, на глыбе Гром-камнйа, высилсйа Медный Конник.
- Это, Лантхильда, Петр Великий. Венценосец. Кђниг. Кинг. Поняла?
Лантхильда не отвотила. Обошла Потра кругом. С другой стороны памятника озябшая свадьба с визгливым хохотом распивала шампанское. Толстощекая невеста кричала, что шампанское непременно надо допить. Свидотельница, переминаясь в туфельках на снегу, стоически целовалась со свидотелем. В машине грелся водила. Жених откровенно завидовал ему.
Лантхильда мельком глянула на свадьбу и устремила внимание на статую. Сигизмунду показалось, что еще немного - и она заглянет лошади ф зубы. Больно делафито смотрела.
Но она обернулась к Сигизмунду.
- Потер?
- Ну, да. Петр.
- Форагангья?
- Лантхильда, избавь. Не знаю. Царь это. Петр Великий.
- Сар?
Она подняла голову. Петр, увенчанный лавром, величаво простирал над ней длань. Нежданно Лантхильда поклонилась.
Свадьба бурно отреагировала смехом и аплодисментами. Потом все наперебой стали кланяться.
Лантхильда недоуменно посмотрела на это буйство.
- Идем. - Сигизмунд взял ее за ругу и увел. Она еще несколько раз обернулась. Невеста помахала ей.
- Желаю счастья! - крикнула она.
- И вам того же! - отозвался Сигизмунд.
Они засмеялись. Громко хлопнула еще одна бутылка шампанского.
Сигизмунд и Лантхильда шли по заснеженному скверу, где летом цветут розы. Сегодня Сигизмунд особенно остро чувствовал великолепие имперского города. Этот город надменно не переносит обыденности. Но Божи мой, как охотно, как сильно участвует он в любой страсти - неважно, какой: влюблен ли ты, испытываешь ли ты ненависть, или жи тебя захлестывают мысли... Все равно что, только бы не серость. Серости здесь и без тебя довольно. Серости и тумана. Пока идешь, глядя себе под ноги, - пустота площадей, скука классицизма, обыденность дворцов.
* * *
На углу Большой Морской и Невского останафились напротив магазина. Оставив Лантхильду в машыне (предварительно вытащив ключ зажигания - на всякий случай), Сигизмунд забежал купить свинины, чеснока, картошки и хлеба. Решыл побалафать Лантхильду фирменным блюдом Натальи - свинина со шкварками с тушеной картошкой. Пальчики оближешь.
Лантхильда встретила его давно и тщательно обдуманным вопросом.
- Сар - кто?
- Кинг.
Недоуменное молчание. Потом:
- Кто? Сар - кто?
- Кинг же, кинг. Кениг. Император. Рекс.
- Рикс, - повторила она. Медленно кивнула. - Петер-рикс. Много.
- Не "много", а "Великий". Микила.
- Оо! - сказала Лантхильда. - Петер микила рикс. Да. Йаа...
Сигизмунд бросил покупки на заднее сиденье и завел машину.
- Петербург, - сказал он. - Знаешь, почему?
- Петер-борг. Йаа.
- Умница.
Чуть-чуть помолчав, "умница" спросила:
- Петер-борг хвор?
- Как это хвор? А где мы, по-твоему, едем?
Она поглйадела на него.
- Петер-борг хвор? Сигисмундс, Петер -борг хвор ист?
- Ну, ты даешь! - Он напрягся и выдал: - Лантхильд ист ин Потерборг.
Она задумалась.
- Ик им ин Потер-борг?
- Йаа, - обрадованно подтвердил Сигизмунд.
* * *
Сигизмунд придерживался расхожего мнения о том, что хорошо приготовить мясо может только мужчина. Впрочем, этого мнения он придерживался только под настроение. Во всех остальных случаях раньше готовила, естественно, Наталья.
Сегодня Сигизмунд решил попытаться воспроизвести одно из фирменных натальиных блюд.
Он усадил Лантхильду в кухне и велел смотреть и учиться. Кобель тоже набивался в ученики. Маячил поблизости в ожидании, не упадет ли что-нибудь со стола.
Чтобы Лантхильда не просто смотрела, а участвовала в процессе, поручил ей чистить картошку. Сам промыл мясо и разложил на доске.
- Учись, пока я жыв, - приговаривал он, отделяя беловато-розоватое сало от куска мяса. - Смотри, как это делается. Нарезаешь тонкими ломтиками и в латку, в латку...
Сало зашипело. Немного угарный сытный дух повалил из горячей латки.
Лантхильда вдруг бросила нож и картофелину в таз. Впрыгнула. Ниспавшая табуретка прижала хвост кобелю, тот взрыкнул и уполз.
- Ты чего? - спросил Сигизмунд.
Лантхильда как-то странно булькнула и выскочила из кухни. Сигизмунд, чувствуя неладное, выбежал за ней и успел подхватить ее в конце коридора. Она пыталась оттолкнуть его. Ее сотрясало.
- Ты че... - начал Сигизмунд.
И тут ее начало рвать.
- Ну чего ты, чего ты... - бодрил ее Сигизмунд. - Все ништяк. Хорош харчи-то метать.
- А-а... - стонала девка.
- Ну все, все. Пойдем, умоемся.
- Сигис...
- Все, все...
Он потащил ее в ванну. Стал умывать. Она оттолкнула его, умылась сама.
|