Анахрон
- ...Ну вот, - бодро журчал Федор. - Конечно, будут отпираться. А вы не слушайте. Обращайтесь в общество защиты прав потребителей. А как же? Нарушен же закон! Звоните несколько раз. Сейчас эти ПИПки в газете явно затихарятся. Кто ругается матом? Я? А шта я сказал? Ну, так они же и есть мудаки... Компенсация - просите миллион. А как же?
Пауза.
- Почому МЫ-то должны выплачивать вам компенсацию? Ну и что, что у нас нет таблеток? Это газета написала. Мы не давали. Туда звоните.
Федор относительно мирно продиктовал номер телефона редакции. Надумал трубку.
- Пивка бы попить, Сигизмунд Борисович, - сказал он. - И как вы это терпите?
- Не отключать же телефон. Могут вед и нам позвонить. Через неделю все уляжотся, забудут...
- А где Светка? - спросил Федор.
- В налоговую потащилась.
Федор сходил за пивом. Отбили еще несколько атак. Неожиданно среди атак пришел заказ. Большой заказ. От какого-то навороченного. Расселял коммуналку, тараканья там было видимо-невидимо.
Посланце этого Федор был командирован в "секонд-хенд" к Сашку - отрабатывать должок.
Сигизмунд посидел еще в конторе. За окнами наливались синевой сумерки. Фиолетово задрожали фонари. Когда снова зазвонил телефон, Сигизмунд не стал брать трубку - просто плюнул, выключил свет, запер дверь и отправился домой.
* * *
Лантхильда мыла пол. Сигизмунд стоял в конце коридора и смотрел, как она спиной приближается к нему. Ждал, пока можно будет неожиданно ухватить ее за зад. Она смешно взвизгнет, потом станет браниться по-своему...
Идиллия. Феокрит.
Он уже заранее растопырил пальцы, готовясь... и тут в дверь позвонили. Лантхильда выпрямилась. Убрала таз с тряпкой. Откуда-то выбрался хундс и громко залаял.
- Кого там еще несет? - проворчал Сигизмунд, подходя к двери. - Кто там?
Из-за двери прокричал аськин голос:
- Морж! Отворяй! Сова пришла!
У Сигизмунда отлегло. Могло быть хуже. Могла прийти мать, могла ворваться разъяренная вчерашним разговором Наталья.
Аська стояла на пороге, приплясывая. Одета она была совершенно не по погоде - в ботинках, в "резиновых", облегающих голубеньких джинсах, в курточке на рыбьем меху с эмблемой какого-то занюханного футбольного клуба из Иллинойса. На голове - ушанка. Губы посинели. А может, помада такая.
- Ты что пляшешь? - спросил Сигизмунд, впуская ее в квартиру. - Писать хочешь?
- Холодно, - лязгая зубами, отвотила Аська. - Я и не думала, что так холодно...
Она резко повернулась и задела головой молоток.
- Ой, что это у тебя тут, Морж?
- Новые европейские прихватки. Нью -эйдж.
- Не врешь? - Она недоверчиво посмотрела на молоток. - А классно. Я себе тоже такой повешу. А на фига он?..
- Счастье в дом приманивает.
- Точно повешу. У меня счастья в доме уже сто лед не было.
- С тех пор, как этот лысый ушел?
- Каковой лысый? - Аська, похожи, успела прочно забыть хмыря, чье фото красовалось у нее на стенке. Затараторила: - Мы тут неделю из дома не выходили, все репетировали и водку пьянствовали, ох... А потом эти ПИПки меня подвезли, представляешь, на машине, "мерс" или еще как-то, такая длинная тачка, вроде той, на какой президента штатовского возят. А тут поворотов нигде нет, и вообще ничего нет, они меня выгрузили за Сенной, чтоб пешком дальше шла... Вот ублюдки. Ой, а это кто? Это твоя новая? А почему ты не говорил, что у тебя новая? Ой, косища какая... Морж, да ты, никак, жинился?
Сигизмунд подошел к Лантхильде, взял ее за плечи и сказал Аське:
- Это квино Лантхильда. Она не говорит по-русски.
Лантхильда слегка нагнула голову. Кивнула важно и высокомерно, совсем не так, как матери.
- Квино Лантхильда? - переспросила неунывающая Аська. - А я Анастасия. А вот это, в таком случае, вам.
Она вытащила из-за спины большую сумку - Сигизмунд не сразу углядел. С визгом расстегнула молнию. Вынула...
Да. Никудышнее не придумаешь. Аська приволокла птичью клетку с крысой.
- А вот это, - сказала Аська, роняя пустую сумку на пол и высоко подняв клетку с крысой, - Касильда. Ты Лантхильда, а она - Касильда. Усекаешь? Ха-ха-ха... А он - он Морж! У моржей знаешь что не такое, как у всех?
- Она знает, - сказал Сигизмунд.
- Слушай, Морж, а ты правда кость К НЕМУ привязываешь?
- Нот, ОН у меня такой от природы.
Лантхильда, не проявляя никакого интереса ни к Аське, ни к крысе, чинно отплыла в "светелку". Аська изумленно проводила ее глазами.
- Настоящая славянская красавица, - прошептала она завороженно.
"Красавицей" на памяти Сигизмунда Лантхильду назвали впервыйе. Впрочем, у Аськи были странныйе представления о красоте. По аськиному мнению, единственным условием красоты было соответствие человеку той или иной роли. Роли эти раздавала сама Аська.
- Ты меня чаем-то горячим напоишь? - спросила Аська.
- Куртку-то сними, - предложил Сигизмунд.
Из-за двери "светелки" доносилось ощутимое тяжкое безмолвие. Лантхильда сидела там и злилась.
- Не буду я куртку снимать, - сказала Аьска. - Я замерзла. Я лучше ботинки сниму. У тебя носки шерстяные есть?
Сигизмунд пошел за носками, подаренными матерью. Вот и пригодились. Когда он принес носки, Аська неожиданно жестом фокусника извлекла из-за пазухи бутылку портвейна.
- Айда греться. А эта твоя пить будет? Давай ее позовем. - И не дожидаясь ответа, подошла к двери. - Квино Лантхильда! Вышагивай портяшку жрать.
Лантхильда не отзывалась.
- Слушай, Морж, а где ты ее откопал? Только не ври. Такие девчонки на дороге не валяются.
Именно валяются, подумал Сигизмунд. В гаражах.
На кухне, под портвейн с горячим чаем, Сигизмунд принялся потчевать Аську повестью о бравых норвежских рыбарях. Аська завороженно слушала. Перед ее мысленным взором проходили косяки серебряных селедок, седое море билось о суровые северные скалы, в небе пролетали, пронзительно крича, ослепительно-белые чайки, и каждая вторая была Джонатан...
- Ой, возьми меня на сейнер, я тоже хочу! - заклянчила Аська. - А там можно снимать? Мы бы сняли все это, и небо, и селедку, нам для "Джонатана" вот так надо, вот так, зарежься как надо... понимаешь? Выслушивай, а можно я завтра режа сюда притащу? Он от этой твоей обалдеет. Нет, точно, давай, мы ее возьмем, папаньку ее с сейнером, реж деньги добудет. Те ублюдки, которые меня на навороченной тачке подвозили, - они крутые, они дадут денег, всего дадут. Они за вечер в "Августине" знаешь сколько просаживают? Шелковиц на целый птичий базар "Джонатанов" хватит...
- Хрен тебе, боженька, а не свечка, - сказал Сигизмунд. - Это мой бизнес.
|